Традиционный свадебный обряд народов Карелии

Семья всегда была той средой, которая хранила и передавала из поколения в поколение народные традиции, учила молодежь соблюдать обычаи, своевременно совершать необходимые обряды. Именно поэтому созданию новой семьи, выбору жениха и невесты, свадебному обряду придавалось столь большое значение. В XIX веке девушки обычно выходили замуж в 20 лет, слишком ранние браки не приветствовались. Хотя девушек могли выдавать и с 16-17 лет, а иногда и раньше. Но для венчания 15-16-летних требовалось разрешение местного священника. Однако, на девушек старше 20 лет смотрели уже как на засидевшихся и им не приходилось рассчитывать на хорошие партии. К 25-ти годам незамужние девушки переходили в разряд "посиделиц". В начале 20-30-х гг. XX века взгляды на возраст девичества стали изменяться, он повысился до 21-22 лет. Парни женились чаще всего в 20-25 лет. После 26-28 лет на неженатых парней смотрели уже как на закоренелых холостяков. Традиционно свадьбы играли после крещения, значительно реже осенью после уборки и её реже летом.

Семья - это то, на чем держится весь мир во все времена. Именно от неё зависят многие аспекты нашей жизни. Заключение брака, свадьба - это чудо, которого ждет каждая девушка ещё с самого детства, а для юноши - это серьезный шаг, он становится мужчиной, который способен позаботиться не только о собственной жизни, но и жизни будущей жены, детях.

В разные времена обряд свадьбы сопровождался различными верованиями, традициями и даже волшебными действиями. У каждого народа были свои особенности. И, конечно же, карелы не были исключением.

В условиях современного мира идет возрождение национальной культуры. Так же государством проводится политика по введению регионального компонента во всех сферах деятельности.

Многие молодые пары сейчас проявляют интерес к предкам и проводят свадьбы по карельскому типу. Но в разных районах Карелии обряды отличались. Это связано с влиянием в прошлом финно-угоров, вепсов, русских.

В своей работе я ставлю целью рассмотреть традиционную свадьбу Заонежья. Заонежьем принято называть заонежский полуостров и прилегающие к нему острова, расположенные в северной части Онежского озера. Когда-то это была самая густонаселенная территория Олонецкой губернии. Жители этого края ведут своё происхождение от новгородцев, переселявшихся на север в начале второго тысячелетия. До славян население полуострова было прибалтиско-финским; в последствии оно обрусело. Следы этнокультурных контактов в языке и фольклоре заонежан сохранились до сих пор.

Изучение свадебной поэзии и свадебной обрядности в Олонецкой губернии началось раньше, чем здесь были "открыты" былины.

Затевая свадьбу, заонежане стремились сделать все "как у людей", чтобы сыграть её так, как заведено в давних, "досюльных" времен. Это предполагало соблюдение "порядка", в обрядовом действие и действиях всех участников свадьбы.

Во всем Заонежье свадебный обряд проводился по одному и тому же сценарию. П.Н. Рыбников писал, что свадебный обряд в деревнях Заонежья практически одинаков, а различия имеются в репертуаре свадебных песен.

Схема заонежской свадьбы выглядит следующим образом:

1. Сватовство;

2. Смотрины дома и хозяйства жениха;

3. Условка (сговорка);

4. Рукобитье (просватовство, богомолье);

5. Приглашение породы (гулянье невесты и жениха с холостой молодежью);

6. Девичья баня;

7. Свадьба (приезд жениха с поезжанами к невесте и расставание невесты с "волей");

8. Венчание;

9. Хваление;

10. Баня для молодых, красный стол;

11. Хлебины и отголоски.

Сватовство обычно проводилось в два этапа, первый - предварительный сговор сватов и родителей девушки, второй - окончательный сговор (рукобитье, просватовсво), закреплявшийся молитвой перед иконами (богомольями) и битьем "по рукам".

Между сватовством и рукобитьем проводилась условка, во время которой родственники с обеих сторон договаривались обо всем, что касалось проведения свадьбы.

В отличие от других районов Русского Севера, здесь четко выделяется период гулянья жениха и невесты с холостой молодежью, следовавший после рукобитья. В этот период проводились предсвадебные вечеринки, девушка и парень, каждый в отдельности, объезжали всю свою родню в сопровождении сверстников. Во время этих визитов жених и невеста приглашали родственников на свадьбу и получали материальную помощь.

Если невеста была сиротой, то перед началом "гулянья" она навещала могилу родителей и просила благословения у умерших.

В цикл предсвадебных обрядов входит девичья баня предназначавшаяся не столько для мытья, сколько для ворожбы на жениха и его родню, чтобы невесту любили и уважали в новой семье.

Свадьбой в Заонежье называли встречу жениха и его родственников (жениховой породы, сродников) в доме невесты, праздневство. В свадьбу невеста отдавала девичью "волю". После свадьбы в тот же день происходило венчание в церкви, а после венчания было хваленье - праздничное бракосочетанье в доме молодого. На второй день были баня для молодых и красный стол. Хлебины - приемы у родителей молодой и у родителей молодого устраивались после свадьбы.

Сроки, в течении которых все это проводилось, не были строго регламентированы. Обычно от сватовства до свадьбы проходила неделя. Если по каким-либо причинам необходимо было все ускорить, то сватовство, условку и рукобитье проводили в один день и сокращали до минимума время гулянья.

Варьируется размещение в сценарии обряда девичьей бани - или в свадебный день или в его канун. Вариативен также обряд расставания невесты с девичьей "волей" - по способу и месту его проведения. Не везде одинаковым был репертуар свадебных песен, что справедливо отмечает П.Н. Рыбников.

Обычай проводить свадьбы с подголосницей общепринят для Заонежья. Он был характерен и для других северно-русских районов, в том числе карел и вепсов. В Заонежье исполнительниц причитаний называли вопленицей. Подголосница - особый термин для свадебной причитательницы, которая причитывала под голос невесты или от её имени. Она была не только искусной исполнительницей причитаний, но и знатоком свадебного порядка, своего рода специалистом по проведению свадеб. Заонежские свадебные причитания, даже в одной и той же местности, не имеют совершенно одинакового содержания, хотя похожи друг на друга, поскольку причитальщицы используют одни и те же стереотипные формулы и композиционные приемы.


Глава 1. Предсвадебные обрядыДобрачный период

К сыновьям и дочерям в Заонежье относились по-разному. На девушек смотрели как на временных членов семьи, а на парней - как на будущую опору в жизни, "дольщиков" в семейном имуществе. С младшим сыном родителям предстояло жить в старости. Выдача дочерей замуж не сулила никакой прибыли, а лишь одни расходы на свадьбу и выделение части семейного имущества в качестве приданого. Приданое начинали собирать едва ли не с самого рождения девочки. Ещё до крестин мать должна была положить "два початка" в отдельный сундучок или лубяной колоб (коробейку) вышитое свадебное полотенце. Её собственное свадебное полотенце обычно доставалось старшей дочери, когда та выходила замуж. В дальнейшем мать обычно не принимала участия в пополнении приданого, а годам к семи-восьми, научив девочку прясть и вышивать, выделяя ей лишь полотно и крашеные нити, пока подрастающая дочь не начнет ткать самостоятельно. Иногда одна из дочерей, будучи особенно умелой рукодельницей, шила и вышивала на всех своих сестер. К замужеству нужно было подготовить полотенца, станушки, закрайки для настилальников (простыней) с вышивкой и прочие подарки для родственников жениха, а также одежду и предметы домашнего обихода для себя. В зажиточных семьях могли не особенно утруждаться рукоделием, так как можно было купить все необходимое у соседей или в лавке. Девушки из бедных семей на приданное зарабатывали сами. Они участвовали в работах по найму на жатве у богатых соседей или на рубке и вывозе леса. На эти средства приобретались украшения, фабричная ткань, головные платки, косынки и другие необходимые вещи. Парню на свадебные расходы выделялись деньги из семейного бюджета, для получения которого он трудился с малых лет, выполняя поручения по хозяйству или участвуя в отхожих заработках.

Юношам и девушкам до свадьбы полагалось погулять, участвуя в молодежных развлечениях. Ещё до вступления в возраст "женихов" и "невест" мальчики и девочки 13-15 лет устраивали свои подростковые бесёды с разучиваем песен, танцев и игр.

Возраст, с которым девушка начинала "девичить", а парень "холостовать", определялся началом их участия в молодежных бесёдах. Они устраивались в зимний период с Покрова до Великого Поста, а также весной на Пасхальной неделе. Все бесёды подразделялись на будничные (прядимые) и праздничные (игримые). На "прядимые" бесёды (обычно по вторникам, четвергам и воскресеньям) девушки приходили с прялками и куделью и должны были между танцами и играми прясть лён. Праздничные беседы полностью посвящались развлечениям. Бесёдные песни и игры были пронизаны символикой выбора женихов и невест, сватовства, свадьбы.

В праздники и на "игримые" бесёды девушки надевали лучшие наряды, отличавшиеся богатством: яркие парчовые и штофные сарафаны с сорочками из тонкой ткани, ожерелье и серьги из жемчуга, браслеты и кольца, головные уборы - сетки, сплетенные из конского волоса с нанизанным мелким жемчугом. Заонежане отличались любовью к щегольским нарядам, подчас не сочетавшимся со скромной обстановкой и весьма небогатой повседневной жизнью.

На бесёдах парни и девушки выбирали друг друга по взаимным симпатиям, приглашали на игры и на танцы, целовались и сидели парочкой. Таких партнеров называли играк и играчиха, или игральник и игральница, или беседник и беседница.

Парень должен был ухаживать только за одной девушкой. Если он целовался с другой и ни разу за вечер не приглашал на танец свою "играчиху", его поведение расценивалось как "измена" и осуждалось в среде товарищей и взрослых

Посещение бесед и праздничных гуляний считалось обязательным для молодежи. Девушек, не ходивших на беседы и развлечения не сватали. Не случайно сваты, приезжающие издалека, прежде всего узнавали, участвует ли девушка в молодежных развлечениях, и по возможности приходили понаблюдать за ней. Считалось, что участие в беседах повышало девичью славутость. иногда молодежь устраивала инсценировки свадеб с исполнением свадебных обрядовых песен и причитаний.

В святки девушки гадали на суженых: ходили слухать на росстани, то есть на перекрестки дорог. Садились на телячью или овечью кожу, обчертившись кругом, и прислушивались. Кому с какой стороны послышится звон колокольчика или лай собак, в стороне и быть замужем. Вытаскивали из чужих палениц поленья (каково полено, таким с виду и жених будет), гадали на сарае, в бане, у церкви или часовни. На рождество гадали у проруби, а утром, водрузив на голову первый рождественский блин, слушали под окнами разговоры - к замужеству или женитьбе.

Чтобы парни не сватались на стороне, девушки сообща объезжали верхом на водоносе (коромысле для ушатов) свою деревню в полночь. Парни, оберегая невест от чужих женихов трижды обходили свою деревню с дохлой кошкой или собакой.

У заонежан практиковалось присушивание заговорами или наговоренной пищей. При чем заговоров для "присушивания" девушек было больше, чем для приговаривания парней. Парни для удачи в любви иногда зашивали в гашник портов сушеного крота или носили в кармане траву "царские кудри".

Стериотипы красты и представления о "наилучшем женихе" и "наилучшей невесте" того времени несколько отличались от современыых. Самыми красивыми считались рослые парни с кудрявыми волосами. Рослым девушкам нельзя было рассчитывать на скорый и удачный брак. Поскольку занежане в большинстве своем были невысокого роста. В девушках ценилась крепость телосложения, позволявшая рассчитывать на девушку, как на хорошую работницу.

Парни и девушки, рожденные вне брака, были самыми незавидными женихами и невестами. Им приписывались такие пороки как отсутствие целомудренности, неверность. Если парень все-таки мог найти себе невесту, то девушку могла ждать участь старой девы, а чаще матери-одиночки.

Сватовство

Период между Рождественскими и Великим постами в Заонежье называли молодое время. Оно начиналось со святочного веселья, а после крещения играли свадьбы, шла свадебница, набирая полную силу в мясоед и за две недели до масленицы постепенно поворачивая на убыль. Примета этого зимнего времени - звон колокольчиков. П. Коренной писал: " теперь свадебное время межговенья, до самой масленицы вы редкий день не услышите колокольчиков: то жених собирает родню, то невеста катается, то свадебные возвращаются домой. В это межговенье жениться и выходить замуж восемь десятых всего населения деревни"(1). В Великий пост уже не венчали. Значительно реже справляли свадьбы осенью после уборки урожая, и ещё реже летом, если к тому вынуждали обстоятельства, например крайняя необходимость в работнице на жатве.

Свадьба сватовством была основной формой заключения брака. Обычно парень делал предложение девушке, не уведомляя при этом родителей. Получив согласие, он предлагал обменяться залогами - нательными крестами, перстнями или кольцами. Девушка вручала в качестве залога платок, серьги, сарафан или что-нибудь другое из своих вещей. Однако тайный обмен залогами мало что значил, поскольку инициатива сватовства должна была исходить от родителей парня. Его желание могло и не приниматься во внимание, так как немаловажную роль для родителей при выборе невесты играли практические соображения, заставлявшие их искать прежде всего богатое приданое и хорошую работницу. В любом случае сватовство начиналось только с совета и согласия родителей.

Парень, которому пришла пора жениться, начинал высматривать себе невесту на бесёдах, праздниках, во время гостибищ (гостенья девушек у родни). Высмотрев, старался поближе познакомиться с ней, начинал ухаживать. Дружба молодых людей могла продолжаться несколько лет. Если девушка была славутой, славилась красотой, умом и "хорошим житьем", парень спешил сосватать её поскорее, чтобы она не досталась другому жениху. Бедные, напротив, не были в почете. К таким сватались самые незавидные женихи: "Все равно никто не возьмет, так иди за меня"

Если на примете уже была девушка, к ней предварительно засылали кого-нибудь из родственниц, чтобы узнать как в её семье отнесутся к сватовству. Нередко невест выбирали в других деревнях, где жили родственники, доверяясь при этом их мнению. Окончательное решение о сватовстве принималось во время семейного совета, или думы. В совете участвовали крестные родители, дядья и тетки, женатые братья будущего жениха. Необходимо было решить, сколько денег можно будет выделить на свадьбу и сколько хотелось бы получить приданого: кто будет свахой, обсуждались и прочие детали, связанные со сватовством и свадьбой. "Свахой" назначали кого-нибудь из старших, бойких на язык родственников, хорошо знавших особый этикет сватовства: уметь вежливо разговаривать, держать инициативу в разговоре, расхваливать самого жениха и его "житье" (дом, хозяйство, достаток и т.д.), не уронить достоинства в случае отказа. Если на эту роль подходил крестный, то свахой назначали его. Если нет - дядю, брата, зятя, тетку или кого-то из соседей. Будь то мужчина или женщина - в Заонежье этот чин назывался "сваха".

Если в своей и близлежащих деревнях никого на примете не было, приходилось ездить по деревням в поисках невесты, или, как иногда говорили, "палять сватухами". Ездили обычно только жених и сваха, на маленьких санках. В деревне замечали: "Раньше как выйдешь на улицу, когда на лошадях ездили, на санках кто едет маленьких: "Нынь куда-то женихи поехали, на маленьких манках, да двое да". В дальних деревнях они, как правило, останавливались у своих родственников или знакомых, расспрашивали, в каких домах есть девушки на выданье. Прежде чем решиться на сватовство, парню обязательно надо было посмотреть на девушку. Если она ему приходилась по душе, сваты проявляли настойчивость. В случае отказа жених посылал сватов неоднократно.

Если сватовство происходило в своей деревне или поблизости, в нем, помимо отца и крестных родителей, могли участвовать и другие родственники: брат, зять, невестка; крайне редко - мать жениха. Чтобы сватовство было удачным, жених должен был иметь при себе в кармане женский головной убор - чепец (считалось, что бабий чепец помогает "обабить" девушку). Для защиты от "сглаза" и "порчи" сватам в задние полы одежды втыкали булавки. родители благословляли сына хлебом и солью, он кланялся им в ноги. Перед отъездом собравшиеся садились за стол, на который были положены хлеб и соль. Каждых брал из солонки немного соли и съедал, затем все вставали и, помолившись, отправлялись в поездку. День недели специально не выбирали, однако наиболее благоприятным для сватовства считалось воскресенье.

Из дома выезжали вечером с наступлением сумерек и до места добирались окольным путем из опасений встретить недоброго человека или выдать кому-либо невзначай цель поездки и спугнуть тем самым удачу. Из этих соображений подвязывали язычок подушного колокольчика. Зимой ездили сватать на выездных легких санях, летом - "верхами", то есть верхом на лошадях, или на лодке. В своей деревне ходили пешком.

Прибыв на место, сваты обычно останавливались в одном из деревенских домов. Перед тем как войти в дом невесты, они опахивали от снега обувь собственными рукавицами (дельницами), хозяйский веник-голик в руки не брали ("чтоб хозяевам не подчиниться", "чтобы на своем настоять", "чтобы порчи не было"). В дальнейшем, до венчания, дельницами и чепцом, которые брали с собой, не пользовались и хранили отдельно, чтобы дело не расстроилось.

Войдя в дом, сваты первым делом крестились на иконы и здоровались. Шапки снимали и клали на воронец. Туда же следовали и рукавицы - большим пальцем вверх, чтобы, по примете, взять верх над хозяевами и чтобы скорее отдали невесту. Иногда сваты клали рукавицы на край стола. По этому жесту хозяева сразу догадывались о цели визита неожиданных гостей. Старший в доме (обычно отец) отдавал распоряжение хозяйке поставить самовар. Гостям предлагали пройти и сесть, но они упорно отказывались. Иногда сваты вызывали хозяина в сени и говорили о цели приезда или заводили разговор в избе, не проходя дальше воронца.

Только получив согласие главы семьи обсудить дело, сваты проходили и садились на лавку вдоль половиц ("чтобы поперечия в деле не было"). Сваты старались как можно больше расхваливать жениха, главным образом его достаток, так как для родителей девушки важно было отдать дочь в "хорошее житье". Если семья жениха была немногочисленной и в будущем ему не предстояло делиться наследством, это ещё больше добавляло ему достоинств. Ценились большое количество скота, большие запасы всего, что давало крестьянское хозяйство, а также добротный дом, обстановка, хорошая одежда и т.п.

Если у жениха особого достатка не было, сваты расхваливали его личные качества, например, самостоятельность, трезвость, различные умения в крестьянских делах. Вопрос, быть свадьбе или нет, решали родители, но иногда учитывалось и согласие девушки. В таком случае её, не желая неволить, звали в избу и излагали всю суть дела. Если девушке жених нравился, она говорила о своем согласии, кланлась отцу и матери в ноги и просила благословения выйти замуж.

В конце XIX - начале XX веков девушек нередко выдавали против их воли. Положение женщины, особенно замужней, в то время было бесправно. Муж был хозяином и властелином её судьбы. Таким хозяином судьбы девушки был её отец, решение которого было законом. Если девушка выходила замуж против своей воли, говорили, что её выдали насилу. Если отца девушки не было в живых, право решения при сватовстве переходило в её матери, дяде или тетке.

Весомым аргументом с точки зрения родителей был не только достаток жениха. Они могли не посчитаться с желанием девушки и в том случае, когда в семье было много дочерей.

Родителям необходимо было договориться со сватами о некоторых условиях: о сумме денег, которую мог бы выплатить жених, и о подарках. Отец девушки выяснял, сколько денег дадут сваты на блюдо? Они спрашивали сколько он хотел бы получить? Отец называл, сваты скидывались, со стороны невесты прибавляли, пока не сходились на какой-то сумме, обычно от трех до пятидесяти рублей. Последняя сумма считалась значительной и давалась редко. Богатые платили сто-двести рублей. Эти деньги в Заонежье не были выкупом за невесту. Обычно они уходили на подарки для родственников жениха. Тут же договаривались, кого следует одарить. При этом речь шла только о родственниках, не являющихся членами семьи жени ха, так как одаривание последних считалось делом само собой разумеющимся. Сватов угощали чаем с приготовленными тут же на тяганке скаными пирогами и яичницей.

Родители девушки вручали сватам залог: праздничный сарафан дочери, шелковый платок, отрез фабричной ткани или другие вещи, договаривались о сроках свадьбы и решали прочие вопросы, связанные с её подготовкой.

Осмотр дома, обстановки, домашнего хозяйства жениха предпринимался в тех случаях, когда он приезжал издалека. Словам свахи не всегда можно было полностью доверять. В семье жениха старались показать достаток: щедро угощали, выставляли напоказ подушки и перины, развешивали полотенца. Иногда заранее приводили в хлев скотину, взятую на время у соседей. Временно могли также позаимствовать кадушки с маслом, холсты и т.п. если родители девушки были довольны осмотром хозяйства, отец тут же мог дать положительный ответ - дать приказ, либо он делал это после возвращения домой, посылая свой ответ с особым нарочным - с приказом или с отказом. Родители, прежде чем дать "приказ", советовались со всей родней, в первую очередь спрашивали совета у крестной матери и крестного отца девушки.

Вдовцы или незавидные женихи иногда прибегали к помощи колдовства, чтобы высватать понравившуюся девушку. В округе всегда находился человек, который слыл удачливым свахой, не имевшим отказов. Колдун знал особые приемы, с помощью которых ему удавалось внушить желаемое девушке. Один из таких приемов состоял в поглаживании её по голове. При этом сваха хвалил жениха и повторял, что надо за него пойти. Иногда он настолько сбивал девушку с толку, что она была готова тут же бежать с этим женихом.

Если у девушки был свой "игральник" или "беседник", то он во время визита сватов пытался помешать делу: подходил к печи и незаметно ворошил мутовкой угли в загнетке, чтобы девушка отказала. Если он был готов женится, то спешил посвататься "наперебой", иногда тут же, в присутствии других сватов.

К сосватанной девушке могли пожаловать " с перебоем" другие сваты. Если они предлагали более выгодные условия и родители соглашались, то в деревне говорили, что невесту "продали". Бывало и так, что девушка сговаривалась бежать с другим женихом уже перед самой свадьбой.

Отказывать сватам в резкой и категоричной форме было не принято. Обычно находилась какая-нибудь вежливая отговорка, например, что дочь ещё молода для замужества. На отказ сваты могли ответить: "Смотрите, как бы дома (т.е. в девках) не оставьте". Подобная угроза, прозвучавшая из уст свахи-колдуна, могла помешать в дальнейшем даже славутой девушке удачно выйти замуж. Хозяйка или крестная сразу же после ухода сватов брала помЯло и мела им от порога к большому углу, чтобы скорее приехали следующие сваты. О сватах, получивших отказ говорили: "на бороны выехали", им "опары в сапоги налили", "квасной гущи в сани плеснули". Бывало, что деревенские парни действительно затаскивали борону в сени дома девушки и, перевернув её сучьями вверх, под смех присутствующих предлагали покататься на ней сватам.

Удачливые сваты ехали обратной дорогой с далеко разносившимся звоном поддужных колокольчиков. Этот звон давай знать каждому, кто его слышал: сваты едут, сосватали невесту!

Рукобитье

"Свадьба слезами красна!" (Заонежская поговорка)

Через несколько дней после условки следовал второй этап сватовства, который назывался в Заонежье по-разному: рукобитье (Шуньга), приказ (Толвуя, Кузаранда), просватовство (по-заонежски - просватосьво) (Ламбасручей). Главными элементами обряда были рукобитье и богомолье, эти названия употреблялись везде наряду с местными. Особый день для рукобитья выделялся не всегда, бывало и так, что били по руками и молились Богу во время первого визита сватов. Чаще всего рукобитье проводили торжественно, с предварительной подготовкой, угощением и при большом стечении постороннего народа. Его назначали примерно через два-три дня после сватовства.

Жених приезжал в сопровождении родителей, крестных, братьев с женами, сестер, дядей и теток, всего пятнадцати-двадцати человек.

Столы обычно накрывали в избе (фатере), горницу ставили для богомолья. В доме собирались окольные соседи, желавшие посмотреть, как будет происходить торжество.

На рукобитье невеста начинала причитывать, или, как говорили в Заонежье, вопеть. В причитаниях (вопах) она высказывала горечь разлуки с родным домом, с семьей, с вольной двичьей жизнью и т.п. - со всем прежним, уходящим миром. Девушка оплакивала свою нелегкую долю, сулившую неизвестность на "судимщине" в чужой, незнакомой семье.

Для исполнения причитаний и проведения рукобитья по старинному порядку приглашали подголосницу. Зафиксировано также участие подголосницы только в день свадьбы, во время "ставки", когда невесту выводили к столу. Отмечалось так же, что в прежние годы причитания исполнялись, когда подголосницей, а иногда и невестой, если причитания ей знакомы.

Невеста надевала на рукобитье казакин, или, как говорили в Заонежье, казак - комплект из приталенного жакета и юбки или сарафан из ситца или кашемира поверх сорочки с короткими рукавами - праздничную одежду девушек конца XIX - начала XX веков. Волосы заплетали в косу, у основания и на конце косы привязывали широкие разноцветные ленты.

Прибывшего жениха и его родню встречали и проводили в горницу. Перед иконами в углу расстилали покупной (торговский) коврик. На него вставали жених и невеста, сбоку и позади жениха - его родители и остальная родня, соответственно около невесты - её родные. Мать невесты брала из загнетка печи огонь на лучину и подавала её отцу, он в свою очередь зажигал от этой лучины свечу перед иконами. Все присутствующие молча молились и трижды "крестили глаза". Мать невесты кадила ладаном и углями, взятыми из печи. Как только богомолье заканчивалось, кто-нибудь из жениховой родни звонил в колокольчик. Жених целовал невесту, родственники "били по рукам": отцы брали друг друга под руки, слегка ударяясь локтями согнутых правых рук, или обменивались рукопожатиями, обернув ладони полами одежды, чтобы будущие супруги жили зажиточно. За отцами каждый родственник невесты проделывал то же самое с каждым родственником жениха. к началу XX века обычай рукобитья, или руковитья уже мало где сохранился, поскольку считалось, что для закрепления договора двух сторон достаточно просто помолиться. В некоторых деревнях, например, в Космозере, все присутствующие, кроме жениха и невесты, в знак крепости договора целовали крест-накрест икону Пресвятой Богородицы. Жениха уводили из горницы, хозяева приглашали его и всех гостей в фатеру за стол.

Как только раздавался звон колокольчика, невеста поворачивались от икон, и кланялась в ноги поочередно отцу, матери, крестному и крестной; не распрямляясь при последнем поклоне, прижимала "слезный" платок обеими руками к глазам и начинала причитывать. Если с ней была подголосница, то причитание исполняла она от имени невесты, а та повторяла каждый стих за ней или только плакала под её слова. В первой части причитания говорилось о свершившемся просватовстве, затем невеста просила людей расступиться и дать ей дорогу. Девушки подхватывали невесту с двух сторон под руки и медленно вели в задний угол избы. Невеста при этом оставалась в склоненном положении.

В заднем углу она садилась на лавку и звала причитанием отца. Когда он подходил, невеста кланялась ему в ноги, отец поднимал её, успокаивал, она же обхватывала руками его шею, припав головой к плечу. Обнявшись, они садились на лавку, невеста продолжала причитывать. Точно также она причитывала матери, сестрам, братьям и подругам. Женщины и девушки также отвечали ей причитаниями, жалели, давали советы, как надо жить на чужой стороне. Подголосница во время исполнения причитаний не садилась, стояла рядом.

Содержание причитаний и манера исполнения изменялись в зависимости от обстоятельств, например, если у невесты не было живых родителей, она причитывала особенно "обидно", оплакивая сиротскую жизнь. Отличались по своему содержанию и причитания тех невест, которых выдавали против их воли. В таких случаях девушки умоляли в своих плачах родителей изменить решение, не выдавать за "остудника". Заслышав причитывание, присутствовавшие женщины - и родственницы, и посторонние - начинали плакать.

После того как невеста заканчивала причитания, её уводили в горницу. Девушки приносили ей воду в чашке для умывания. Гости торопили, чтобы она справлялась поскорее: без невесты застолье не начинали. Наконец её выводили к столу. Как только она садилась рядом с женихом, все собравшиеся девушки и женщины начинали петь свадебные песни, припевать жениха к невесте. После жениха и невесты переходили к следующей паре гостей, припевая мужа к жене, или девушку к парню. Гости давали за это певицам деньги.

По обычаю гостей сначала поили чаем, и только после него была Ужина (ужин). Невеста пила чай с гостями, а ужинать не садилась. Стол накрывали щедро, ставили рыбники, разные пироги, покупные крендели, которым отдавалось предпочтение перед домашней стряпней. Гостям выносили большое количество приготовлявшихся специально для рукобитья тонких пирогов (сканцев) в форме полумесяца (благодаря этой форме их ещё называли "лунными"). Пироги варили в сковороде в большом количестве коровьего масла. Начинкой для них служил домашний творожный сыр. Как только эти пироги ставили на стол, жених и невеста брали их, сгибали пополам, откусывали середину и бросали в толпу девушек. Те наперебой ловили пироги, так как считалось, что первая поймавшая скорее других выйдет замуж. На просватовство готовили и второе обрядовое блюдо - яичницу-"глазунью" из большого количества яиц, жарившихся также на домашнем масле. Яичницу на сковороде ставили перед женихом, он ложкой разгребал в середине дыру до дна и клал туда деньги, считавшихся символическим выкупом за будущую жену. Девушки норовили украсть эту яичницу и съесть, чтобы скорее выйти замуж.

После завершения застолья гости собирались домой. Когда жених одевался, невеста повязывала ему под воротник белую шелковую косынку. В Заонежье косынку, повязанную "галстуком", женихи носили до самого для свадьбы. По ней жениха можно было отличить от других парней, а также среди поезжан.

В завершение родственники невесты приглашали её вместе с подругами погостить на предсвадебной неделе "последний раз во девушках", оплакать "девичью волю", попрощаться со всеми местами, где она гостила раньше, будучи девушкой.

Сваты и женихи откланивались. Обратно они ехали под звон поддужных колокольчиков, как это обычно было принято после удачного сватовства и завершения просватовства.

Предсвадебная неделя

После рукобитья жених и невеста гостили у своих родственников, собирали породу на свадьбу. О невесте говорили, что она в это время невестит. По заонежскому обычаю они наносили взаимные визиты друг другу, участвовали в вечеринках, играли и танцевали вместе с молодежью. Парни и девушки были основными участниками предсвадебного гулянья, которое завершало холостой период в жизни молодых людей, вступающих в брак.

После рукобитья невесте уже было не положено заниматься повседневными домашними делами. Несколько девушек из числа родственниц и близких подруг оставались в её доме до самой свадьбы. Они помогали завершить подготовку приданого и подарков для гостей. Невеста должна была с их помощью сшить для жениха рубаху и порты, чтобы вручить на второй день свадьбы перед первой супружеской баней. В это время работа кипела до глубокой ночи, подарки готовились для каждого гостя со стороны жениха, включая подростков и детей. В основной занимались шитьем из готового полотна, и по мере изготовления складывали в сундуки полотенца, простыни, станушки и прочие вещи; подарков обычно было не менее пятидесяти.

Девушки ездили вместе с невестой к её родственникам и помогали ей самой принимать гостей, а также участвовали в вечеринках и молодежных бесёдах. Обычно они спали "вповалку" на полу в горнице, тут же иногда оставались и парни - братья или другие родственники невесты. Так же как и девушки, они принимали участие в её предсвадебном гулянье.

Каждое утро невесту будили причитанием (голосом), обычно это делала мать или крестная. Она садилась у изголовья и обращалась к невесте. Невеста садилась на постели и отвечала причитанием. Ещё в конце XIXв. в этом плаче она обычно рассказывала якобы приснившийся ей вещий сон, в котором рисовались символическая картина "остуды чужой стороны" и богоданной семьи (т.е. семьи мужа), а сама девушка изображалась как уточка, которую настигает селезень (жених), губит девичью "вольную волюшку".

Невеста вставала, одевалась, и девушки вели её под руки умываться, после чего убирали ей волосы. Коса заплеталась особым образом: сначала вплетали обычную ленту, называвшуюся косоплеткой. С помощью этой ленты и булавок к концу косы прикрепляли две-три широкие, более 10 сантиметров, и очень длинные, до четырех метров, атласные ленты, предварительно сложив их в форме петли. Благодаря разной длине, они спускались волнами до самых пят. Садясь в сани, невеста опускала из за бортик, чтобы они "играли" на ветру. Они были разных цветов - красного, темно - и светло-голубого, сиреневого, желтого и т.д. У основания косы подвязывали бант. Этот убор отличал невесту от других девушек и означал, что она просватана. Убранная таким образом коса олицетворяла волю вольную. Всю предсвадебную неделю вплоть до расставания с волей в день свадьбы невесте каждый день убирали таким образом волосы.

Посещение невестой кладбища

Если у просватанной девушки не было в живых отца или матери, то в первую очередь после рукобитья она навещала родную могилу. это было так называемое первое гостибище, после которого начиналось приглашение породы.

Утром мать будила девушку особым причитанием, в котором говорилось о том, что умерший отец уже "ждет" невесту в гости.

Если кладбище находилось поблизости, то девушки брали невесту под руки с обеих сторон и вели её с песнями. Если до кладбища было далеко, ездили на лошадях. Невеста садилась в сани среди девушек. Которые запевали одну из прощальных "невестиных" песен. На кладбище к моменту приезда невесты собирались женщины-соседки, желавшие послушать, как она будет "голосить", и поплакать вместе с ней. Когда повозка останавливалась, невеста начинала причитывать, обращаясь к подругам, брату, правившему лошадьми.

Невеста навещала могилу для того, чтобы "известить" умерших о предстоящем замужестве и попрасить благословения. Девушки вели её, поддерживая под руки. Подойдя к могиле, невеста падала на неё и давала волю слезам, которые накопились за всю её сиротскую жизнь. Эти причитания производили более глубокое впечатление, чем все остальные, исполнявшиеся в другие моменты свадебного обряда. В причитания невесты-сироты, как правило, употреблялся эпитет "обидный". На свадьбах девушек-сирот слез всегда больше, чем на обычных свадьбах.

Гощение невесты у родственников

Если невеста не была сиротой, на следующий день после рукобитья она отправлялась в гости. Родственники из дашльних деревень могли взять её с собой прямо с рукобитья,

Подобные работы:

Актуально: