Изография

Изография (от греч. ίσος — равный и греч. γραφή— писание) — точное воспроизведение или факсимилирование каких бы то ни было письмен, а также коллекция снимков с подлинных писем, рукописей и подписей знаменитых людей.

В Древней Руси слова изография и «изограф» использовались в значении слов «живопись» и «живописец», либо же «иконописание» и «иконописец».

Корни древнерусской иконописи.

Огромен сейчас интерес к древнерусской живописи в нашей стране, и не менее огромны трудности ее восприятия у тех, кто обращается к ней сегодня. Их испытываю практически все - и подростки, и взрослые, причем даже люди, в остальном хорошо образованные, хотя в Древней Руси ее живопись была доступна всем. Дело в том, что коренятся эти трудности не просто в недостатке знаний у отдельного человека, причина их гораздо шире: она в драматической судьбе самого древнерусского искусства, в драмах нашей истории.

Христианству на Руси чуть более тысячи лет и такие же древние корни имеет искусство иконописи. Икона (от греческого слова, обозначающего “образ”, “изображение”) возникла до зарождения древнерусской культуры и получило широкое распространение во всех православных странах. Иконы на Руси появились в результате миссионерской деятельности византийской Церкви в тот период, когда значение церковного искусства переживалось с особенной силой, что явилось для русского церковного искусства сильным внутренним побуждением, это то, что Русь Приняла христианство именно в эпоху возрождения духовной жизни в самой Византии, эпоху ее расцвета. В этот период нигде в Европе церковное искусство не было так развито, как в Византии. И в это-то время новообращенная Русь получила среди прочих икон, как образец православного искусства, непревзойденный шедевр - икону Богоматери, получившую впоследствии наименование Владимирской. Живопись появилась в России еще в Х веке, вместе с христианством. Тех икон, которые были завезены и продолжали завозиться из Византии, не хватало. Стали возникать и собственные иконописные мастерские. На первых порах в них просто копировали греческие иконы, потом в работу мастеров начало проникать и новое качество.

Знаком наступающей зрелости стало появление разных местных школ иконной живописи. Уже в XII веке зародилась интересная и сильная новгородская школа, затем – псковская. Потом – владимиро-суздальская (а при ней особое положение заняла ярославская). Свои черты приобретала иконопись Русского Севера. Наконец, в XIV веке начался подъем школы московской.

Через изобразительное искусство античная гармония и чувство меры становятся достоянием русского церковного искусства, входят в его живую ткань. Нужно отметить и то, что для быстрого освоения византийского наследия на Руси имелись благоприятные предпосылки и, можно сказать, уже подготовленная почва. Последние исследования позволяют утверждать, что языческая Русь имела высокоразвитую художественную культуру. Все это способствовало тому, что сотрудничество русских мастеров с византийским и было исключительно плодотворным. Новообращенный народ оказался способным воспринять византийское наследие, которое нигде не нашло столь благоприятной почвы и нигде не дало такого результата, как на Руси.

С глубокой древности слово “Икона” употребляется для отдельных изображений, как правило написанных на доске. Причина этого явления очевидна. Дерево служило у нас основным строительным материалом. Подавляющее большинство русских церквей были деревянными, поэтому не только мозаике, но и фреске (живописи по свежей сырой штукатурке) не суждено было стать в Древней Руси общераспространенным убранством храмового интерьера. Своей декоративностью, удобством размещения в храме, яркостью и прочностью своих красок иконы, написанные на досках (сосновых и липовых, покрытых алебастровым грунтом - левкасом), как нельзя лучше подходили для убранства русских деревянных церквей. Недаром было отмечено, что в Древней Руси икона явилась такой же классической формой изобразительного искусства, как в Египте - рельеф, в Элладе - скульптура, а в Византии - мозаика.

Древнерусская живопись - живопись христианской Руси - играла в жизни общества очень важную и совсем иную роль, чем живопись современная, и этой ролью был определен ее характер. Русь приняла крещение от Византии и вместе с ним унаследовала представление о том, что задача живописи - “воплотить слово” воплотить в образы христианское вероучение. Поэтому в основе древнерусской живописи лежит великое христианское “слово”. Прежде всего это Священное Писание, Библия (“Библия” по-гречески - книги) - книги, созданные, согласно христианскому вероучению, по вдохновению Святого Духа.

Воплотить слово, эту грандиозную литературу, нужно было как можно яснее- ведь это воплощение должно было приблизить человека к истине этого слова, к глубине того вероучения, которое он исповедовал. Искусство византийского, православного мира - всех стран, входящих в сферу культурного и вероисповедного влияния Византии, - разрешило эту задачу, выработав глубоко своеобразную совокупность приемов, создав невиданную ранее и никогда больше не повторившуюся художественную систему, которая позволила необычайно полно и ясно воплотить христианское слово в живописный образ. В течение долгих веков древнерусская живопись несла людям, необычайно ярко и полно воплощая их в образы, духовные истины христианства. Именно в глубоком раскрытии этих истин живопись византийского мира, в том числе и живопись Древней Руси, обретала необычайную, не виданную, неповторимую красоту.

Говоря о русской иконе, невозможно не упомянуть имени Андрея Рублева. Его имя было сохранено народной памятью. С ним часто связывали разновременные произведения, когда хотели подчеркнуть их незаурядное историческое или художественное значение. Время жизни Андрея Рублева совпадает с переломным моментом в освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига. Творчество прославленного иконописца знаменует важную веху в истории русского искусства. С его именем связано возникновение художественного направления, на многие десятилетия определившего развитие русской живописи.

Андрей Рублев иконописец, преподобный. Сперва был послушником у преподобного Никона Радонежского, а потом иноком в Спасо-Андрониковом монастыре в Москве. Андрей — монашеское имя; мирское имя неизвестно (скорее всего, по тогдашней традиции, оно тоже начиналось на А). Сохранилась икона, подписанная «Андрей Иванов сын Рублёв»; она поздняя и подпись явно поддельная, но, возможно, является косвенным свидетельством того, что отца художника действительно звали Иваном. Дата его рождения устанавливается весьма приблизительно, по косвенным данным. Среди таких данных – дата смерти: 29 января 1430 года. Дата точная, она была высечена на плите кладбища Спасо-Андроникова монастыря. Правда, плита давно утрачена, но надпись была скопирована надежным человеком и ей можно доверять. А так как известно, что художник умер в преклонном возрасте, то можно предположить, что появился он на свет в промежутке между 1360 и 1370 годами.

Родился он, очевидно, в средней полосе России, и вероятнее всего в Московском княжестве. Тогда люди не были склонны к перемене мест и делали это лишь в крайних обстоятельствах. Тем более люди простые, а его фамилия позволяет предположить, что он происходил из ремесленников: рубель – это инструмент для накатки кож.

К делу тогда начинали приучать очень рано. Подростком или юношей, то есть в 1370-х или 1380-х годах, он стал обучаться иконописному ремеслу. Где, у кого – неизвестно. Ничего не известно и про начало его работы – где, когда, с кем…

Самые ранние сведения о художнике восходят к Московской Троицкой летописи. Среди событий 1405 года, сообщается, что "той же весны почаша подписывати церковь каменную святое Благовещение на князя великого дворе... а мастеры бяху Феофан иконник гречин, да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей Рублев". Упоминанием имени мастера последним, согласно тогдашней традиции, означало, что он является младшим в артели. Но вместе с тем участие в почетном заказе по украшению домовой церкви Василия Дмитриевича, старшего сына Дмитрия Донского, наряду со знаменитым тогда на Руси Феофаном Греком характеризует Андрея Рублева как уже достаточно признанного, авторитетного автора. В древнем житии преподобного Сергия Радонежского, составленном учеником его Епифанием, украшенном многочисленными миниатюрами (список XVI в.), Андрей Рублев изображен в трех видах: сидящим на подмостках и пишущим на стене храма образ Нерукотворенного Спаса; приходящим к новопостроенной в лавре каменной церкви и погребаемым лаврской братией.

Следующее сообщение Троицкой летописи относится к 1408 году: 25 мая "начался подписывати церковь каменную великую соборную святая Богородица иже во Владимире повелением князя Великого а мастеры Данило иконник да Андрей Рублев". Упоминаемый здесь Даниил - "содруг" Андрея, более известный под именем Даниила Черного, товарищ в последующих работах. Под его руководством было расписано много храмов, а так же нарисован целый ряд деисусных, праздничных и пророческих икон.

Произведения Андрея Рублева принадлежат к высшим достижениям русского и мирового духовного искусства, воплотившего возвышенное понимание духовной красоты и нравственной силы человека Св. Руси. Эти качества присущи иконам Звенигородского чина (“Спас”, “Апостол Павел” (находится в Русском музее), “Архангел Михаил”, все — рубеж XIV-XV вв.), где лаконичные плавные контуры, широкая манера письма близки приемам монументальной живописи.

Для воссоздания творческого облика Рублева очень важны сведения, сообщенные в 1478 году Иосифу Волоцкому бывшим игуменом Троицкого Сергиева монастыря старцем Спиридоном. По словам Спиридона, удивительные и прославленные иконописцы Даниил и ученик его Андрей, иноки Андроникова монастыря, отличались такими добродетелями, что удостоились необычных дарований и настолько преуспели в совершенствовании, что не находили времени для мирских дел.

Эти свидетельства дают отчетливое представление о высокой оценке творчества Рублева его современниками, позволяют глубже проникнуть в образный строй его произведений и постигнуть существенные особенности его живописного метода. Но чтобы верно понять смысл приведенных высказываний, необходимо познакомиться с некоторыми представлениями византийской мистики, получившими широкое распространение среди последователей Сергия Радонежского. Согласно этим представлениям, для того, чтобы достоверно отображать объекты умственного созерцания, вместо эмпирический "теней вещей" показывать подлинную их природу, живописец должен был стать созерцателем, если только он не желал оставаться ремесленником, копирующим чужие образцы. Ему предстояло вернуть утраченное естественное состояние - гармонию чувств, ясность и чистоту ума. Совершенствуясь, ум приобретал способность воспринимать "невещественный" свет. По аналогии с физическим светом, без которого невозможно видеть окружающий мир, умственный свет - знания и мудрости - освещал истинную природу, первообразы всех предметов и явлений. Интенсивность проявления этого света и ясность умозрения ставились в прямую зависимость от степени нравственной чистоты созерцателя. Живописцу, более чем кому-либо другому, требовалось очистить "очи ума", засоренные обманчивыми чувственными "помыслами", потому что, как утверждал Василий Кесарийский, "истинная красота созерцается только имеющими очищенный ум". В достижении нравственной чистоты особая роль отводилась добродетели смирения. Не случайно в источниках к имени Рублева часто прилагается эпитет "смиренный". Исаак Сирин называл смирение "таинственной силой", которой владеют лишь "совершенные"; именно смирение дает всеведение и делает доступным любое созерцание. Высшим, наиболее труднодостижимым он считал созерцание Троицы.

В 1405 совместно с Феофаном Греком и Прохором с Городца расписал Благовещенский собор Московского Кремля (фрески не сохранились), а в 1408 с Даниилом Чёрным и др. мастерами — Успенский собор во Владимире (роспись сохранилась частично) и создал иконы для его монументального трехъярусного иконостаса, ставшего важным этапом формирования системы высокого русского иконостаса.

Из фресок Рублева в Успенском соборе наиболее значительна композиция “Страшный суд”, где традиционно грозная сцена превратилась в светлый праздник торжества Божественной справедливости. Работы Андрея Рублева во Владимире свидетельствуют, что к тому времени он был зрелым мастером, стоявшим во главе созданной им школы живописи.

В 1425 — 1427 Рублев совместно с Даниилом Чёрным и др. мастерами расписал Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря и создал иконы его иконостаса. Время, когда на Руси назревали новые междоусобные войны и гармонический идеал человека, сложившийся в предшествующий период, не находил опоры в действительности, сказалось и на творчестве Рублева. Колорит поздних икон более сумрачен; в некоторых иконах усиливается декоративное начало, в других проявляются архаические тенденции. Некоторые источники называют роспись Спасского собора Андроникова монастыря (ок. 1427) последней работой Рублева. Ему приписывается также ряд работ, принадлежность которых кисти Рублева точно не доказана: фрески Успенского собора на “Городке” в Звенигороде (к. XIV — н. XV в.), иконы — “Владимирская Богоматерь” (ок. 1409, Успенский собор, Владимир), “Спас в силах” (1408), часть икон праздничного чина (“Благовещение”, “Рождество Христово”, “Сретение”, “Крещение”, “Воскрешение Лазаря”, “Преображение”, “Вход в Иерусалим” — все ок. 1399) Благовещенского собора Московского Кремля, часть миниатюр “Евангелия Христова”.

Владимирский Успенский собор, упоминаемый в летописи, древнейший памятник домонгольской поры, возведенный во второй половине XII века при князьях Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое Гнездо, был кафедральным собором митрополита. Разоренный и выжженный ордынскими завоевателями храм нуждался в восстановлении. Московский князь Василий Дмитриевич, представитель ветви владимирских князей, потомков Мономахов, предпринимал обновление Успенского собора в начале XV века как некий закономерный и необходимый акт, связанный с возрождением после победы на Куликовском поле духовной и культурной традиций Руси, эпохи национальной независимости. От работ А.Рублева и Д.Черного в Успенском соборе до наших дней дошли иконы иконостаса, составлявшие единый ансамбль с фресками, частично сохранившимися на стенах храма.

Следующей важнейшей работой А.Рублева явился так называемый Звенигородский чин (между 1408 и 1422 гг.), один из самых прекрасных иконных ансамблей рублевской живописи. Чин состоит из трех поясных икон: Спаса, архангела Михаила и апостола Павла. Они происходят из подмосковного Звенигорода, в прошлом центрального удельного княжества. Три большемерные иконы, вероятно, когда-то входили в семифигурный деисус. В соответствии со сложившейся традицией по сторонам от Спаса располагались Богоматерь и Иоанн Предтеча, справа иконе архангела Михаила соответствовала икона архангела Гавриила, а в паре с иконой апостола Павла должна была быть слева икона апостола Петра. Сохранившиеся иконы были обнаружены реставратором Г. Чириковым в 1918 году в дровяном сарае близ Успенского собора на Городке, где располагался княжеский храм Юрия Звенигородского, второго сына Дмитрия Донского.

Звенигородский чин соединил в себе высокие живописные достоинства с глубиной образного содержания. Мягкие задушевные интонации, "тихий" свет его колорита удивительным образом перекликаются с поэтическим настроением пейзажа звенигородских окрестностей. В звенигородском чине Рублев выступает как сложившийся мастер, достигший вершин на том пути, важным этапом которого была живопись 1408 года в Успенском соборе во Владимире. Используя возможности поясного изображения, как бы приближающего укрупненные лики к зрителю, художник рассчитывает на длительное созерцание, внимательное вглядывание, собеседование.

В двадцатых годах XV века артель мастеров, возглавляемая Андреем Рублевым и Даниилом Черным, украсила иконами Троицкий собор в монастыре преподобного Сергия, возведенный над его гробом.

Следующей грандиозной работой А.Рублева было создание в 1427-1430 гг. росписи Спасского собора Спасо-Андронникова монастыря в Москве. Это была его последняя работа 29 января 1430 г. он скончался и был погребен в этом же монастыре.

В к. XIV — н. XV в. Рублев создал свой шедевр — икону “Троица” (находится в Государственной Третьяковской галерее, на сюжет "гостеприимство Авраама". Традиционный библейский сюжет он наполнил глубоким поэтическим и философским содержанием. Икона «Троица» Андрея Рублёва – вершина русского иконописного творчества, а по мнению некоторых специалистов ей нет равных и во всём мировом изобразительном искусстве. Так или иначе, её художественное значение неоспоримо. Что же касается содержания, то, пожалуй, нет иконы более загадочной.


Троица Андрея Рублева.

Считают, что содержание иконы соответствует наиболее традиционному в ХV веке толкованию: согласно Библии /Быт. гл.18/ В дубраве Мамре жил старый кочевник Авраам с женою своею Саррой, которого посетили три странника и предсказали ему, что станет он родоначальником целого народа. Авраам и жена его были в годах преклонных, и уже не могло у них быть потомства. И вот однажды, когда сидел он на пороге своего дома в Мамрийской дубраве, в полуденный зной явился ему сам Бог. Невидимое, непостижимое, не имеющее образа божество для общения с человеком, принявшее вид трёх путников. http://nesusvet.narod.ru/ico/icons/00187.htmТри мужа в одеждах путников подошли к шатру гостеприимного старца. Он пригласил их за трапезу. Три мужа явились, чтобы принести огромной важности весть. Они изображены с крыльями в виде ангелов (слово ангел в переводе с гре­ческого – вестник). И весть эта о договоре, о завете Бога с человеками.

Андрей Рублёв в своей знаменитой иконе «Троица» использовал этот библейский сюжет, но в отличие от других, более древних икон, смысл вложил иной. Здесь отсутствуют на картине главные герои мифа Авраам и Сарра, к которым пришли странники. На дорублёвских иконах с сюжетом троицы везде присутствуют Авраам и Сарра.

Рублёв же отказался от их изображения. Почему? В том событии с божеством встретились только эти два человека и вот Рублёв предлагает встретиться с Богом нам, зрителям картины. Бог пришёл к нам, обращается к нам, с нами обговаривает завет. Рублёв древнюю ветхозаветную мудрость приближает к современности. http://nesusvet.narod.ru/ico/icons/001.htm

Отсутствие Авраама и Сарры в то время было отступлением от канона. Рублёв отошёл от него, чтобы приблизить события ветхого завета к событиям нового завета, а новый завет - к современности. Каков же он, этот завет Бога с человеком? Какие главные идеи несёт нам духовидец Андрей Рублёв с помощью своих ангелов на иконе?…………………..

В иконе Рублева, созданной для длительного созерцания, нет ни движения, ни действия. В полном молчании восседают на невысоких седалищах три ангела. Их головы слегка склонены, их взгляд устремлен в бесконечность. Каждый из них погружен в свои думы, но в то же время все они выступают носителями единого переживания - смирения. На иконе изображён Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой в тот момент, когда решается вопрос жизни или смерти человечества. Центральный ангел указывает на чашу, Он решает воплотиться в человека, чтобы идти на Землю ради спасения людей. Композиционным центром иконы является чаша с головой жертвенного тельца. Поскольку телец есть ветхозаветный прообраз новозаветного агнца, постольку чашу следует рассматривать как символ евхаристии. Еще образ чаши образуется внутренними контурами фигур двух крайних ангелов, в неё как бы помещён центральный ангел – в данном случае жертва он, а не животное в явной чаше. Общение ангелов безмолвно, оно только мысленное: склонение и самоуглубленный взгляд центрального ангела как бы внушает правому мысль о необходимости жертвы. Едва приметное движение глаз (левого ангела (от зрителя) вверх даёт понять, что он воспринял повеление и размышляет о нём. Покорно и задумчиво склонение третьего ангела в сторону среднего. В его облике отражены мир, тишина и спокойствие. Он дух-утешитель. В страданиях его надежда.

Руки среднего и левого ангела благословляют чашу. Эти два жеста дают ключ к раскрытию сложной символики композиции. Средний из ангелов, Христос выделен выразительным контрастом цветов, пурпурно-красный (вишневый, багряный) - знак царского величия, которым облечен Христос - Царь Небесный и голубого (цвет неба) что указывает на его божественную сущность, оркестрованным изысканным сочетанием золотистых охр (клав на правом рукаве и крылья). В задумчивой сосредоточенности, склонив свою голову влево, он благословляет чашу, изъявляя тем самым готовность принять на себя жертву за искупление грехов человеческих. Этот ангел как бы мысленно и жестами говорит левому: «Я испью эту чашу страданий до дна, и отдам жизнь свою в жертву (в чаше лежит голова жертвенного животного), так как люблю людей (пальцы сложены в символ любви), своим деянием научу их стремиться к высшим идеалам (символом высших устремлений является вершина горы, на которую указывает его жезл), чем они заслужат вечную жизнь (символ вечности, рая - дерево, которое находится за его спиной). На этот подвиг его вдохновляет Бог-Отец (левый ангел), лицо которого выражает глубокую печаль. Дух святой (правый ангел) присутствует как вечно юное и вдохновенное начало, как утешитель. Таким образом, здесь представлен акт величайшей, по учению христианской церкви, жертвы любви (отец обрекает, своего сына на искупительную жертву за мир). Но этим художник не ограничивается. Он запечатлевает одновременно и акт величайшего послушания - изъявление сыном готовности на страдание и принесение себя в жертву миру. Рублев претворяет здесь традиционный иконографический тип в глубочайший символ, который заставляет нас совершенно по-новому воспринимать эту старую тему.

Как во всяком гениальном художественном произведении, в рублевской "Троице" все подчинено основному замыслу - и композиция, и линейный ритм, и цвет. С их помощью Рублев достигает того впечатления тихой умиротворенности, которое его икона порождает у любого непредубежденного зрителя. В ней есть что-то успокаивающее, ласковое, располагающее к длительному и пристальному созерцанию. Это произведение заставляет усиленно работать нашу фантазию, она вызывает сотни поэтических и музыкальных ассоциаций, которые, нанизываясь одна на другую, бесконечно обогащают процесс эстетического восприятия. Когда картина талантлива, она обязательно несёт глубокий внутренний смысл. Её состояние и настрой передаются зрителю, вызывают определённые эмоции. Посмотрите на этих трёх ангелов: если вы пришли к ним с горем – они сочувствуют вам, успокаивают, утешают; если с радостью – посмотрите, они радуются, и вся икона в этой радости светится золотом и голубизной; если в душе вашей возвышенное чувство любви – икона ещё больше возвышает эту любовь до неземной. Шедевр, как бы всё лучшее из души вашей ещё более облагораживает, и делает это без навязчивости и эпатажа. После соприкосновения с рублевским творением зритель уходит внутренне обогащенным, что лишний раз говорит о его исключительных художественных достоинствах.

Когда начинаешь всматриваться в рублевскую икону, то в ней, прежде всего, поражает необычайная одухотворенность ангелов. В них есть такая нежность и трепетность, что невозможно не поддаться их очарованию. Это самые поэтические образы всего древнерусского искусства. Тела ангелов стройные, легкие, как бы невесомые. На ангелах простые греческие хитоны, поверх которых наброшены ниспадающие свободными складками гиматии. Эти одеяния при всей своей линейной стилизации все же дают почувствовать зрителю красоту скрывающегося за ними молодого гибкого тела. Фигуры ангелов несколько расширяются в середине, иначе говоря, они строятся по столь излюбленному Рублевым ромбоидальному принципу: они сужаются кверху и книзу. Тем самым они приобретают изумительную легкость. В их позах и жестах не чувствуется никакой тяжеловесности. Благодаря преувеличенной пышности причесок лица кажутся особенно хрупкими. Каждый из ангелов погружен в себя. Они не связаны взглядами ни друг с другом, ни со зрителем. Легкая грация их поз так сдержанна, как будто малейшее колебание может расплескать ту внутреннюю драгоценную настроенность, счастливыми обладателями которой они являются. Среди всех созданий древнерусских художников рублевские ангелы представляются самыми бесплотными. Но в них нет и тени аскетизма. Телесное начало не приносится в жертву духовному, оно целиком с ним сливается. Это и есть причина того, почему при взгляде на рублевских ангелов так часто вспоминаются образы классического греческого искусства.

Для произведений средневекового искусства типична символичность замысла. Рублевская икона не представляет в данном отношении исключения. И в ней моменты символического порядка играют немалую роль, причем символическая трактовка распространяется также на второстепенные детали иконы-на здание, дуб Мамрийский и скалу. Эти три элемента композиции ничего не вносят в характеристику конкретной среды. Они ее не уточняют, а, наоборот, содействуют впечатлению вневременности и внепространственности. Дерево - это не столько дуб Мамрийский, сколько древо жизни, древо вечности. Светозарные палаты - это не только дом Авраама, но и символ Христа-Домостроителя и символ безмолвия, то есть совершенного послушания воле отца. Гора - это образ "восхищения духа" (именно так она обычно трактуется в Библии и Евангелии).

“Троица” рассчитана на дальнюю и ближнюю точки зрения, каждая из которых по-разному раскрывает богатство оттенков, виртуозную работу кисти. Гармония всех элементов формы является художественным выражением основной идеи “Троицы” — самопожертвования как высочайшего состояния духа, созидающего гармонию мира и жизни.

Исследователи подчеркивают символическое космологическое значение композиционного круга, в который лаконично и естественно вписывается изображение. В круге видят отражение идеи Вселенной, мира, единства, объемлющего собою множественнось, космос.

Можно было бы без труда продолжить толкование символического содержания рублевской иконы. Однако сказанного вполне достаточно, чтобы уяснить исключительную сложность ее идейных истоков.

На современного зрителя, хотя он и незнаком со всеми тонкостями средневекового богословия, рублевская икона все же производит неотразимое впечатление. Чем это объяснить? Конечно, тем, что в рублевской "Троице" символизм чисто церковного типа перерастает в нечто несоизмеримо более значительное - в символ человеческой любви и дружбы. Вот почему икона исполнена такой неувядаемой свежести. Ее идейное содержание гораздо глубже, чем простая совокупность церковных символов.

"Преподобный отец Андрей Рублев, многие святые иконы написал, все чудотворные". Помимо названных работ, целый ряд несохранившихся ныне икон упоминается в различных источниках. Несколько дошедших до нас памятников связывает с именем Рублева устное предание. Наконец, в ряде произведений авторство Рублева устанавливается по стилистическим аналогиям. Но даже в тех случаях, когда причастность Рублева к работе над памятником документально подтверждена - так обстоит дело с иконами из владимирского Успенского собора, - выделить принадлежащие его руке произведения чрезвычайно трудно, поскольку создавались они совместно большой группой мастеров под руководством Андрея Рублева и Даниила Черного, который, по словам автора "Сказания о святых иконописцах", "многие с ним иконы чудные написал".

Андрею Рублеву удалось наполнить традиционные образы новым содержанием, соотнеся его с главнейшими идеями времени: объединением русских земель в единое государство и всеобщим миром и согласием.

Эпоха Рублева была эпохой возрождения веры в человека, в его нравственные силы, в его способность к самопожертвованию во имя высоких идеалов.

С 1959 в Андрониковом монастыре действует Музей имени Андрея Рублева, демонстрирующий искусство его эпохи.

Искусствовед М.В. Алпатов писал: "Искусство Рублева - это прежде всего искусство больших мыслей, глубоких чувств, сжатое рамками лаконичных образов-символов, искусство большого духовного содержания", "Андрей Рублев возродил античные принципы композиции, ритма, пропорций, гармонии, опираясь в основном на свою художественную интуицию".

Большая работа по реставрации его произведений и уточнению его художественной биографии, проделанная в XX в., привела и к образованию романтической «рублевской легенды», извлекающей героизированную фигуру художника из анонимно-аскетической, надындивидуальной среды средневекового творчества.

Местночтимый как святой с XVI в., Андрей Рублев в наше время вошел и в число общероссийских святых: канонизирован Русской православной церковью в 1988; церковь отмечает его память 4 июля (17 июля н.ст.).


Подводя итог данному исследованию. следует отметить, что на протяжении всей истории христианства иконы служили символом веры людей в Бога и его помощь им. Иконы берегли: их охраняли от язычников и, позднее, от царей-иконоборцев. Икона - это не просто картина с изображением тех, кому поклоняются верующие, но и своеобразный психологический показатель духовной жизни и переживаний народа того периода, когда она была написана.

Духовные подъемы и спады ярко отразились в русской иконописи XV-XVII веков, когда Русь освободилась от татарского ига. Тогда русские иконописцы, поверив в силы своего народа, освободились от греческого давления и лики святых стали русскими. Естественно сам Андрей Рублев внес очень значительный вклад в процессе этого преобразования. Отдавая все свободное время изучению наследия византийской и русской иконописи, Рублев отбирал лучшее и творчески переосмысливал увиденное, основываясь на собственном опыте. Отсюда - свежесть и непосредственность созданных им образов. С приходом Рублева московская живопись окончательно освободилась от византийских влияний.

Иконопись - это сложное искусство, в котором все имеет особый смысл: цвета красок, строение храмов, жесты и положения святых по отношению друг к другу.

Не смотря на многочисленные гонения и уничтожение икон, часть из них все же дошла до нас и являет собой историческую и духовную ценность.


Ссылки на источники информации:

http://www.bibliotekar.ru/rusRublev/index.htm

http://www.nesusvet.narod.ru/

http://www.ref.net.ua/work/det-9391.html

http://www.rublev.org.ru/index2.html

http://www.ru.wikipedia.org/wiki/

Подобные работы:

Актуально: