Особенности квазигосударств в современном мире: геополитические и правовые аспекты (на примере Приднестровья)

Глава 1. Квазигосударство как современный политический феномен

1.1 Понятие квазигосударства как государствоподобного образования

1.2 Геополитические особенности формирования квазигосударств

1.3 Правовой статус квазигосударства

Глава 2.Приднестровье: возникновение и становление квазигосударства

2.1 Краткая история конфликта и становления Приднестровской Молдавской республики (ПМР)

2.2 Политическое и экономическое положение ПМР сегодня

2.3 Приднестровье в системе геополитических интересов

Заключение

Библиографический список


Введение

Тема Приднестровья является крайне актуальной для современной политологической науки в первую очередь потому, что народ этого непризнанного государства однозначно самоопределился в сторону теснейшего союза с Россией, неоднократно высказывался на плебисцитах за этот союз, и (что уникально в истории постсоветского пространства) за сохранение и упрочение военного присутствия России. В таком случае Россия не может игнорировать мнение сотен тысяч людей, не желающих разделять себя с ней и это главный аргумент в пользу Приднестровья.

Кроме того, военное присутствие России в этом регионе, которое было бы немыслимо в случае отсутствия Приднестровской Молдавской республики, обеспечивает присутствие России в этом геополитически важнейшем регионе на юго-западном направлении – это ближайший к Балканам форпост влияния России. Таким образом, Приднестровский конфликт – это в первую очередь конфликт ориентаций – цивилизационной, культурной и языковой: на Россию или от России. Необходимость обращения к этой теме вызвана также тем, что в политических кругах России присутствует недооценка важности Приднестровского фактора для России, а в СМИ – поверхностное его освещение.

Однако для политологии как академической науки вопросы, связанные с правовым и политическим статусом Приднестровья, выходят далеко за рамки геополитических интересов России. На рубеже XXI века сложные геополитические процессы выдвинули в центр современной истории проблемы развития Восточно-Средиземноморской цивилизации. Данное цивилизационное пространство объединяет духовно близкие народы России, Армении, Югославии, Белоруссии, Болгарии, Греции, Нагорного Карабаха, Приднестровской Молдавской Республики, Грузии, Западной (турецкой) Армении, Ирана, Кипра, Курдистана, Ливана, Молдавии, Республики Сербской в Боснии, Македонии, Румынии, Абхазии, Северной и Южной Осетии, Сирии, Эфиопии, Украины и других. Эти народы с древней, самобытной цивилизацией в настоящее время могут оказаться в роли аутсайдеров мировой цивилизации. Современная эпоха поставила вопрос о месте этих народов в новой архитектуре мира. Негативные последствия разобщенности, изоляционизма очевидны. Изоляционистская парадигма обрекает страны Восточно-Средиземноморской цивилизации на стратегию догоняющего развития, стагнацию и отставание от современных мировых процессов. Интеграция же – явный императив времени.

В XXI веке отчетливо проявилась тенденция усиления интеграционных процессов в современном мире. Началась эра, в которой глобальная политика и международные отношения складываются под влиянием цивилизационных факторов.

Во внешней политике России последних десяти лет нельзя не отметить ряд очевидных ошибок, что связано, во-первых, с отсутствием концепции внешней политики, отражающей весь спектр национальных интересов России, во-вторых, с отсутствием четкого понимания того, кто является союзником, а кто противником нашего государства, в-третьих, неумением прогнозировать последствия тех или иных шагов во внешней политике, подчинение стратегических задач сиюминутным, в-четвертых, т. н. «паритетность» в отношении с жертвами агрессии и агрессорами. Все это вылилось, в частности, в подрыв доверия сербского народа к России и ее дипломатии. Нельзя допустить, чтобы подобная ситуация повторилась и с Приднестровьем.

Выработка взвешенной внешней политики России в значительной степени зависит от теоретической проработанности ряда политологических концептов, составляющих проблемное поле современной геополитики. Одним из наиболее проблемных понятий современной политологии является понятие квазигосударства. Актуальность исследования проблемы квазигосударственности обостряется тем, что распад СССР поставил целый ряд регионов в ситуации, когда их политический и правовой статус является неопределенным.

Само понятие квазигосударственности в настоящее время нельзя считать проработанным. Кроме того, не существует четкой концепции процесса изменения квазигосударственного статуса на государственный. Это делает актуальной разработку проблематики квазигосударства, его территориальных, правовых, геополитических особенностей.

Исходя из вышесказанного, можно сформулировать цель данной работы: исследование феномена квазигосударства.

Объектом исследования является феномен квазигосударства.

Предмет исследования – возникновение и становление квазигосударственности в Приднестровской Молдавской республики.

Настоящая цель требует решения следующих задач:

· сформулировать понятие квазигосударства как государствоподобного образования;

· выделить геополитические особенности формирования квазигосударств;

· определить особенности правового статуса квазигосударства;

· рассмотреть в историческом аспекте приднестровский конфликт, рассматривая процесс становления ПМР как возникновение квазигосударства;

· проанализировать развитие ПМР как формирование государства;

· определить влияние других геополитических субъектов на становление приднестровской государственности.

К сожалению, проблема квазигосударственности вообще, и проблемы стран постсоветского пространства, в частности, изучены еще недостаточно. Разрабатывая данную проблематику, в вопросах геополитики, этнических проблем, вопросах взаимодействия цивилизаций мы отталкивались от фундаментальных трудов Р.А. Заргаряна, М.В. Ильина, А.Г. Дугина, Г. Старовойтовой, А.И. Неклесса. П. Бергера, С. Хантингтона.

В вопросах права были использованы труды Д.И. Фельдмана, В.Н. Чиркина, А. Фердросса. При изучении значительных для определения правового статуса квазигосударства вопросах федерализма и субсидиарности использовались труды Т.Н. Шаповаловой, О.Ю. Аболина, Н.В. Штански, С.М. Шахрая, А.С. Автономова.

Собственно проблема квазигосударственности была рассмотрена на основе статей П.Н. Лукичева и А.П. Скорика, Е.В. Шараповой, Е. Винокурова, Р Хестанова.

Проблемы истории Приднестровья, сущности приднестровского конфликта подробно освещены в сборнике «История Приднестровской Молдавской Республики», изданном в Тирасполе, в 2001 году. Изучение современного состояния приднестровской проблемы было произведено на основе материалов молдавских, российских, приднестровских СМИ, представленных на сайте «Материк» и ряде других информационно-аналитических сайтов.

Большое значение для разработки проблематики приднестровского конфликта имели материалы международной научно-практической конференции «Международное право и реалии современного мира. Приднестровская Молдавская Республика как состоявшееся государство» от 16 февраля 2006 г., в частности, труды сотрудников Приднестровского государственного университета Ю.Ю. Бальция, Я.Ф. Федорчукова, Н.В. Штански, В.В. Янковского.

Структура диплома обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой изложения материала и включает в себя введение, 2 главы, состоящие из 3 параграфов каждая, заключение и список использованной литературы.

Во введении обосновывается актуальность дипломного исследования, формулируются его цели и задачи, а также рассматривается степень разработанности проблемы.

В первой главе рассматривается собственно феномен квазигосударственности. Квазигосударственность относительно новое понятие для современной политологии, поэтому первый параграф этой главы посвящен рассмотрению термина «квазигосударство». Квазигосударство можно определить как государствоподобное образование, находящееся в стадии становления определенной формы государства. Даже в случае образования квазигосударства в результате распада федеративного государства оно характеризуется определенными признаками государства, такими как территориальная целостность и конституционность (в ряде случаев). Однако не все исследователи рассматривают квазигосударство как этап государственного формирования. В рамках регионально-экономических исследований регион зачастую рассматривается как квазигосударство, иногда синонимично употребляется понятие «анклав». Отмечая принципиальную разницу приведенных выше терминов, нельзя не заметить что необходимо также уточнить термины «квазигосударство», «непризнанное государство» или «зона ограниченного суверенитета», относящиеся к геополитическим областям с неопределенным статусом.

Во втором параграфе рассматриваются геополитические особенности формирования квазигосударства. Отмечается, что эти особенности часто связаны с распадом крупного государства, и сопровождаются формированием на периферии нового оппозиционного центра силы, который обладает собственными интересами, не совпадающими с политикой прежнего центра. Распад государства приводит к конфликту отделившейся «провинции» с бывшим Центром. В связи с этим возникает необходимость политико-правового урегулирования отношений между центром и новообразованным квазигосударством.

Третий параграф посвящен проблеме правового статуса квазигосударства. Для рационализации взаимоотношений между конфликтующими сторонами в процессе обретения квазигосударствами правового статуса и международного признания необходимо отказаться от жесткой ориентации на унитарное государство и широко задействовать принципы федерализма и «субсидиарности».

Вторая глава посвящена проблеме Приднестровья. В первом параграфе рассматривается история приднестровского конфликта и возникновения Приднестровской Молдавской Республики, определяется соответствие образования ПМР основным особенностям возникновения квазигосударства.

Во втором параграфе рассматривается политическое и экономическое положение Приднестровья сегодня. ПМР обладает всеми чертами квазигосударства, которые выражаются в ярко выраженной центробежной тенденции, наличии территориальной целостности, отсутствии правового статуса самостоятельного государства, наличии харизматичного лидера. В экономическом плане ПМР также соответствует критериям выраженной сельскохозяйственной направленности в экономике, индустриальной отсталости и активной эксплуатации наследия «имперского» прошлого (что подтверждает, например, кризисная ситуация в энергетике ПМР). Нетипичными для квазигосударственного состояния можно считать отсутствие этнической целостности ПМР, выраженную ориентацию на соблюдение прав всех национальных меньшинств и общее стремление к решению проблемы признания исключительно в рамках норм международного права.

Третий параграф посвящен вопросам геополитичекого влияния других стран на политико-правовые процессы в Приднестровье. Отмечается, что интересы европейских стран, в основном, заключаются в ослаблении влияния России в данном регионе, что делает необходимым скорейшее объединение Приднестровья с Республикой Молдова. Россия не проводит единой политики по отношению к ПМР, и не поддерживает открыто пророссийские настроения, доминирующие в политическом курсе приднестровского руководства.

В заключении подведены итоги по теме исследования.

Список литературы включает 50 источников, в т.ч. 1 на иностранном языке, а также 13 ссылок на информационно-аналитические сайты.


Глава 1. Квазигосударство как современный политический феномен

1.1 Понятие квазигосударства как государствоподобного образования

В современных политологических исследованиях термин «квазигосударство» используется достаточно часто. Но практически все исследователи признают, что термин этот используется не строго. Используя понятие «квазигосударство» для описания того правового и геополитического состояния, в котором оказались территории бывшего СССР, необходимо, определить, что, собственно, оно в себя включает. Так, Ф. Лукьянов, в своем интервью в журнале «Россия в глобальной политике» говорит, в частности: «…ситуация в Абхазии и Южной Осетии очень различается по всем показателям. Южная Осетия, безусловно, не квазигосударство. Это нежизнеспособный некий анклав, который сам по себе не может существовать отдельно от России или Грузии. Абхазия, при всей поддержке России, состоявшееся квазигосударство, которое жизнеспособно даже при определенных условиях, не говоря уж о том, что там существует довольно сильная национальная идентичность».

Таким образом, очевидно, в политологии нарождается ряд новых определений состояния той социетальной целостности, которая, пройдя ряд преобразований, станет настоящим государством. Среди понятий, определяющих государственноподобные образования, выделяются термины «анклав» и «квазигосударство».

Немало проблем современного политического развития коренится в поверхностно воспринятых политических понятиях, используемых небрежно, с искажением смысла.Рассматривая понятие квазигосударства необходимо учитывать специфику термина государство, так как собственно приставка «квази» как составная часть слова означает «мнимый», «ненастоящий». Историко-аналитическое исследование понятия «государство» и связанных с ними явлений в отечественной политике было предпринято М.В. Ильиным, и от него мы будем отталкиваться.

Первой и главной сущностной характеристикой современного государства является суверенитет. Суверенное государство становится ключевым типом. Однако несвойственность суверенитета имперским системам, более того, типичность включения одних царств в другие усложняют проблему суверенитета для государств, сохраняющих черты имперской организации. Возникает, например, проблема «разделения» суверенитета между метрополиями и доминионами, между союзными государствами (в федерациях, конфедерациях и т. п.) и образующими их штатами, республиками.

Концептуализация суверенного государства естественно и закономерно предполагает его отождествление с личностью, возникновение юридической государственной личности и международного права как нормативной системы отношений между такими личностями. Возникает концепт государственного расчета, впоследствии развитый в учения о государственных, национальных и частных (общественных) интересах. Такое различие связано с четким противопоставлением государства и гражданского общества, что предполагает трактовку национальных интересов как соединения целостного личностно-государственного интереса с множественностью частных интересов гражданского общества.

Территориальность является не менее фундаментальной характеристикой современного государства. Подобно тому, как имперские, а тем более автократические системы знали лишь протосуверенитет-верховенство, территориальность в строгом смысле не была им известна. Автократии объединяют людей одного этоса (веры, рода, полка, языка) вне зависимости от их нахождения. Автократии нередко «пересекаются» или становятся номадическими. Империи, являясь открытыми системами, претендуют на мировую – в идеале – гегемонию и не знают постоянных границ. Нация-государство определяется относительно собственных границ и заключенной в них территории. Наиболее точной характеристикой статуса-состояния было бы территориальное государство. Его характеризует квазигерметичность – система в принципе закрыта, но граница позволяет регулировать степень и характер этого параметра, раскрывая государство в тех отношениях и в той степени, в какой этого требуют государственный расчет и национальные интересы.

Для такого государства характерно установление единого, в идеале однородного режима по контрасту с империей, которая предполагает угасание плотности задаваемого из центра режима к ее периферии и признание особенных режимов составляющих ее доминиумов. В данной связи логичным и необходимым становится введение территориально определяемой национальности или гражданства/подданничества, установление паспортного режима. Отчетливое понимание этой логики сделало И.Г. Фихте поборником паспортизации и полицеизма, привело его к формулированию идеи «замкнутого торгового государства».

Одновременно с современным государством возникает нация, которая является единством статуса-состояния и гражданского общества. Она образуется благодаря взаимодополняющему политическому (институциональному) сочетанию этнокультурных и территориальных оснований. Единство «происхождения» связано не столько с популяционно-биологической чистотой, сколько с общим языком, культурой, а нередко и верой.

Территориальные основания предполагают создание торгово-хозяйственных (рынок) и коммуникационных (словесность, книгопечатание) систем. Политическое объединение этнокультурных и территориальных оснований осуществляется путем институционализации: формирования единого правового режима для гражданского общества, создание административного аппарата и паспортно-пограничного режима для государства. Европейская идея национального государства или, точнее, нации-государства фундаментально отличается от позднейшей идеи этнического государства. В то же время следует признать, что привносимый нацией-государством принцип политического равенства националов (граждан/подданных) предполагает принятие ими этнокультурных требований – государственного языка, культурных стандартов и, порой, веры. Неполное их принятие делает отдельные группы граждан политическими меньшинствами, ревитализует структуры имперского типа.

Противоречия, связанные с утверждением суверенности и территориальности современных европейских государств, а также попытки реализации утопии абсолютного государства вели к политическим потрясениям, к революциям сверху и снизу, к религиозным и гражданским войнам. В этих условиях величайшее значение приобретают нерушимость и преемственность политического строя или конституции.

Соответственно, существенным признаком действительного государства в отличие от преходящих, чрезвычайных политических образований (антигосударств, по выражению Ф. Шлегеля) становится конституционность как архетип, наследуемый и воспроизводимый каждый поколением по-своему. Конституционность предполагает помимо преходящих законов, которые творит каждое поколение в лице монарха, представительной ассамблеи или путем прямого волеизъявления, существование еще и над ними неких метазаконов, вытекающих из субстанционального единства нации как последовательности поколений в рамках государства-состояния. Сообразно этому конституционная монархия и конституционное государство как таковое вовсе не «ограничены» некими политическими институтами, а напротив целиком и безусловно ориентированы на реализацию «извечной конституции» и самоограничены только этой миссией.

Понятие современного государства, таким образом, является многогранным и многомерным. В связи с этим попытки ухватиться за одну словесную формулу, например, правовое государство, социальное государство, вульгарно и прямолинейно их интерпретировать, а тем самым редуцировать до некого мифа могут иметь исключительно негативные последствия – самообман и дезориентацию собственного мышления, навязывание согражданам нелепых и разрушительных утопий.

Таким образом, охарактеризовав государство как образование суверенное, территориально целостное, и, что особенно важно, обладающее преемственностью политического строя, попытаемся определить смысл термина «квазигосударство».

В статье Р. Хестанова термин «квазигосударство» приводится как синоним ряда терминов, калькированных с английского. ««Неудавшееся» государство – это буквальный перевод с английского (failing или ailed state). Можно его называть «дефектное» или «дефективное». В ходу также понятия «коллапсировавшее государство» и «квазигосударство»».

По каким признакам государство может быть отнесено к «неудавшимся» и равноценны ли приведенные выше термины? В самом общем виде дефектность государства определяется как структурная недостаточность, или «институциональная слабость». Это означает, что государство не в состоянии контролировать свою территорию, гарантировать безопасность своим гражданам, поддерживать господство закона, обеспечивать права человека, эффективное управление, экономическое развитие и общественные блага. В списке дефектных государств значится не меньше 20 стран. В политический и правовой жаргон выражение «неудавшиеся государства» было введено членом администрации президента Клинтона госпожой Мадлен Олбрайт, список государств, приведенный ниже, также был разработан в рамках американской политологической традиции.

Расширенные варианты списка включают страны, именуемые «слабыми», что можно рассматривать как особую категорию или как смягченный ярлык для той же категории. В зависимости от критериев одни и те же страны могут быть сочтены как «неудавшимися», так и «слабыми». Состав списка варьируется. В позднейшем списке названо только одно коллапсировавшее государство – Сомали. В категории неудавшихся (failing) попадают Афганистан, Ангола, Бурунди, Демократическая Республика Конго, Либерия, Сьерра-Леоне, Судан – тоже немного. Но зато число «слабых» стран превысило полсотни. Среди слабых: Белоруссия, Грузия, Киргизия, Молдавия, Таджикистан, некоторые южноамериканские и азиатские страны. Слабое и дефектное государство в настоящее время не может быть попросту поглощено более сильным, как в былые времена.

Выделение таких государств, по мнению В.Л. Иноземцева и С.А. Караганова соответствует современным демократическим тенденциям.Суверенитет отдельных государств несовместим с международной демократией, предполагающей подчинение в той или иной форме меньшинства большинству. Доктрина соблюдения прав человека отказывает попирающим их правительствам во внутренней и внешней легитимности. Отсутствие демократических порядков внутри отдельных стран, их неспособность к социальному и экономическому развитию заставляют усомниться в способности таких наций реализовывать свои суверенные права.

Многие ученые и политики сейчас приходят к выводу о том, что «падающие» (failing) или «несостоявшиеся» (failed) государства составляют большую часть Третьего мира и значительную часть бывшего Второго мира, что эти страны не способны к самостоятельному развитию и представляют собой серьезную угрозу международной стабильности.

Однако, далеко не все исследователи согласны с подобной методологической и мировоззренческой установкой. Очевидно, что подобный подход не может восприниматься как терминологически строгий, и даже как политически корректный. Чтобы определить государство как «неудавшееся» или «слабое», необходимо выделить критерии: политические, экономические, наконец, временные – ведь история любого государства включает моменты, когда нарушалась, например, территориальная целостность – определяющие отнесение государства к тому или иному типу.

Термин «квазигосударство» представляется более корректным в том аспекте, что он фиксирует определенную временную направленность процесса становления государства.

Квазигосударство, по мнению А.П. Скорика и П.Н. Лукичева, является одним из этапов движения к многомерному, сложному образованию, определенному выше как государство является. Через этот этап проходят, прежде всего, степные и горские народы, но также и другие народы. Квазигосударственность политических режимов характерна ныне для большинства национально-государственных образований бывшего СССР (на Кавказе, в Поволжье, в Центральной Азии).

Квазигосударственность (почти недогосударственность, как бы государственность), – это такой тип властных отношений, который возникает при отсутствии, недостаточности исторического опыта бюрократического функционирования государственных органов, при патриархальности социальной организации, аморфности социокультурного пространства, отсутствии общегражданской самоидентификации, неразвитости права и правового сознания, авторитарности политических отношений, преимущественно географической обусловленности существования данного политического образования. Квазигосударство может даже иметь внешние формы современного государства, но при этом основные ориентиры и структуры его политики носят «общинный характер» (по выражению Л.У.Пая).

Почему для современных политических процессов понятие квазигосударства имеет детерминационное значение? Именно на стадии квазигосударственности общество приобретает элементы политической централизации. Они позволяют «объединить ряд территорий вокруг одного центра, который порой первоначально не имеет политического значения. Однако притяжение к нему может обусловливаться языковой, религиозной, этнической, даже кровной общностью, сходством образа жизни и обычаев, географической близостью. Общность территории не всегда носит стабильный характер. В рамках квазигосударства этнически разнородное население (часто при внешней, показной сплоченности) консолидируется за счет экспансии или при наличии внешнего врага (реального или воображаемого). Понятие «мнимой экспансии» предполагает подмену действительного желаемым или надуманным, дезинформацию населения о проводимой политике, которая все же позволяет сплотить населяющие эту территорию группы в некую относительно организованную целостность.

Территориальное квазигосударственное объединение поддерживается политическим, экономическим и/или военным авторитетом лидера. Здесь нет провинции, периферии, поскольку каждая территориальная корпорация считает себя субъектом союза, независимым и самостоятельным в пределах своих границ. Общее политическое пространство сохраняется за счет военного или иного давления субъекта, претендующего на роль центра этого социального образования. В нем не существует регулярного цивилизованного налогообложения, а взимание средств для содержания аппарата власти строится на даннических (или кормленческих) отношениях. В то же время вождь–лидер берет на себя ответственность за защиту общей территории и населяющих ее людей от внешнего врага и внутренней крамолы. Он же сосредоточивает (в пределах преданной ему властной группировки) основные функции власти: учредительную, законодательную, военную, судебную и исполнительную. Однако сохраняются вероятность смены кланов у кормила (кормушки) власти и клановая борьба за нее.

Квазигосударственность, по-видимому, представляет собой в каких-то условиях этап, предшествующий становлению государственных форм. Одновременно она может быть моментом развития уже сложившейся государственности в ситуациях, когда оказывается необходимым учредить на территории новые ее формы. Различные национально-государственные образования России в своей истории не раз попадали в типологически сходные ситуации. Названный этап может являться и моментом возвратного движения к начальной, не пройденной самостоятельно стадии государственного устроения. Ярким примером, подтверждающим выдвинутый тезис, выступает нынешнее общественно-политическое развитие Калмыкии.

Обычно возврат к этапу квазигосударственности продиктован тем, что элементы былого положения вещей консервируются в общественном сознании и постоянно сохраняются, с одной стороны, как своего рода рудимент, а с другой – как необходимая основа государственного строительства. Социальная память культивирует устойчивые представления о квазигосударстве как об «идеальной» форме демократии (якобы правлении «демоса» – самого народа), поскольку эта форма уподобляется охлократии. Именно с квазигосударственными пережитками в социальной психологии связана идея об учредительных полномочиях народовластия. Последнее при нормальном, спокойном состоянии общества находится в «спящем» положении, но в кризисные моменты проявляется как прерогатива народа, могущая быть делегирована его харизматическому политическому лидеру. Нечто подобное Россия уже испытала в отнюдь не отдаленные времена – весной и осенью 1993 г.

Нельзя не видеть и того, что в случае развала уже имевшей место государственности общество возвращается к ее ранней стадии. И в эти относительно непродолжительные периоды его политическая жизнь приобретает черты, характерные для квазигосударства.

Одной из причин перехода к квазигосударственной организации, по мнению А.П. Скорика и П.Н. Лукичева, является преимущественно сельский характер хозяйственной жизни, который консервирует общество на стадии квазигосударственности. И даже при последующем внедрении более современных государственных форм извне и иных культурных влияниях этническая культура сохраняет в исторической памяти образ самостоятельного социального организма с квазигосударственными признаками. По всей видимости, только аграрное, а затем индустриальное общество в силу оседлого и городского стиля жизни придают завершенность процессу перехода к современной цивилизации, для которой характерна территориальная полиэтническая государственность.

Кочевым же и полукочевым народам такая государственность привносится извне в уже готовом виде. Освобождение от этого внешнего влияния дает естественную реакцию возвращения к квазигосударственной форме. В таком случае происходят определенное разрушение индустриальных достижений (как «чуждых» пасторальному укладу) и вспышки этнического национализма, стимулирующего патронофобию. В бывшем надэтническом государственном «патроне» видится враг, наличие которого сплачивает население, находящееся в политическом пространстве квазигосударства. Исчезновение символа внешней угрозы может вызвать дальнейший распад, вплоть до отделения территориальных единиц, которые отказываются признавать ритуальные органы центральной власти.

Как предполагают Лукичев и Скорик, «парад суверенитетов», имевший место в недавнем прошлом, – свидетельство перехода народов Северного Кавказа на квазигосударственный этап развития.

Однако не все исследователи рассматривают квазигосударство как этап государственного формирования. Например, В.А. Колосов и Н.С.Мироненко относят квазигосударства к разряду неконтролируемых территорий, признавая, тем не менее, что квазигосударства обладают всеми необходимыми атрибутами нормального государства, а их власти полностью контролируют свою территорию. В качестве примера таких образований авторы приводят Приднестровскую Молдавскую Республику, Республику Абхазия, Нагорный Карабах.

Нельзя не отметить, что в рамках регионально-экономических исследований регион зачастую рассматривается как квазигосударство, в качестве относительно обособленной системы национальной экономики. Такой подход может осуществляться лишь вне политологического контекста, так как не учитывает значимых для определения государства понятий суверенитета и правовой политической преемственности.

Необходимо также отделить понятие квазигосударства от часто употребляемого понятия анклава. Анклавы – это области, находящиеся в течение более или менее продолжительного времени в окружении чужеродной среды. Таким образом, по своей природе анклавы (как равнозначный часто употребляется термин «эксклавы») в значительной степени зависят от внешнего влияния -экономического, политического, культурного. Такое состояние характерно для ряда территорий в границах стран СНГ, наиболее крупной из них является Калининградская области России. Эта область является российским эксклавом на Балтике и уже в близком будущем станет анклавом внутри Европейского союза.

Все же, исходя из предложенного П.Н. Лукичевым и А.П. Скориком методологического подхода, квазигосударственность необходимо рассматривать как этап, предшествующий становлению государственных форм. Одновременно она может быть моментом развития уже сложившейся государственности в ситуациях, когда оказывается необходимым учредить на территории новые ее формы. Различные национально-государственные образования России в своей истории не раз попадали в типологически сходные ситуации. Названный этап может являться и моментом возвратного движения к начальной, не пройденной самостоятельно стадии государственного устроения. Ярким примером, подтверждающим выдвинутый тезис, выступает нынешнее общественно-политическое развитие Калмыкии.

По мнению авторов, возврат к этапу квазигосударственности продиктован тем, что элементы былого положения вещей консервируются в общественном сознании и постоянно сохраняются, с одной стороны, как своего рода рудимент, а с другой – как необходимая основа государственного строительства.

Таким образом, квазигосударство можно определить как государствоподобное образование, находящееся в стадии становления определенной формы государства. Даже в случае образования квазигосударства в результате распада федеративного государства оно характеризуется определенными признаками государства, такими как территориальная целостность и конституционность (в ряде случаев). Хотелось бы отметить, что проблема разграничения терминов «квазигосударство», «непризнанное государство» или «зона ограниченного суверенитета» значительно сложнее, чем, например, различение понятий «квазигосударство» и «анклав», что не позволяет решить ее в рамках данной работы. Поэтому эти термины будут использоваться как синонимические. Проблемы политико-правового характера, не позволяющие выделить квазигосударство как настоящее, установившееся государство, будут рассмотрены в следующих параграфах.

1.2 Геополитические особенности формирования квазигосударств

Геополитика, по мнению А.Дугина это сложное, системное мировоззрение где системообразующим фактором выступают география и пространство. Как важный аспект геополитического исследования квазигосударства выступает проблема территориальной суверенности. Рассмотрим полнее проблему государственной суверенности, в том числе, и суверенности территориальной, исходя из того, что традиционная геополитика рассматривает каждое государство как своего рода географический или пространственно-территориальный организм, обладающий особыми физико-географическими, природными, ресурсными, людскими и иными параметрами, собственным неповторимым обликом и руководствующийся исключительно собственными волей и интересами.

В зависимости от понимания категории единства (в узком или широком аспекте) можно выделить гарантии внешнего и внутреннего единства государства. К гарантиям первой группы можно отнести территориальную неприкосновенность государства и независимость во внешних отношениях.

Ко второй группе относятся те гарантии, которые закреплены в Конституции РФ в качестве основ конституционного строя и принципов демократического развития России и детерминируют сохранение целостности и единства Российской Федерации.

Важнейшим показателем государственности является наличие территориального суверенитета. Территориальный суверенитет – это компетенция государства в отношении его территории. Территория не находится и не может находиться в правовых отношениях с государством.

Существенным признаком территориального суверенитета государства является принцип неотчуждаемости государственной территории. Он предполагает, что никакая часть государственной территории не может быть отчуждена в какой-либо форме другому государству, кроме как в силу собственного свободного решения передающего ее государства. Но существуют ситуации, когда и без передачи территории одного государства другому принцип неотчуждаемости территории нарушается в т

Подобные работы:

Актуально: