Политическая и правовая мысль России

Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В.

“Культура всякого народа, живущего государственным бытом, должна заключать в себе как один из своих элементов и политические идеи или учения”.

Н.С. Трубецкой

§ 1. Начала политической и правовой мысли в России

Истоки многих политических идей коренятся в мифах и народных сказаниях, передававшихся устным путем целые столетия. Не является исключением из этого былинно-мифологического ряда и Россия. Так, именно в сказаниях и былинах изложено устройство древнейших властных систем управления обществом, приводится соответствующая терминология (“царь”, “князь”, “вече”, “волхвы”), воспеты высокие моральные качества защитников Отечества, поборников правды и справедливости (Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович и др.).

Древнерусская политическая мысль сформировалась на основе собственного мифологического, дохристианского, языческого, индоевропейского (восточного) идейного потенциала (“Русь и Великая Степь” – Л.Н. Гумилев), который после Крещения Руси (988–989) стал прирастать христианской (православной, византийской) политической мудростью, несколько позже, через Литовское княжество – западнохристианскими политическими идеями. Своеобразное, евразийское естество Земли Древнерусской, явившейся колыбелью великой цивилизации, отразилось в необычайном богатстве, как ее источников, так и в разнообразии ее политических идей1. (c.128)

Начала письменной политической мысли России – Древней Руси * восходят к Х–ХI вв. В это время при дворах Великих князей и в монастырях создаются известные памятники политической литературы:

“Слово о законе и благодати” киевского митрополита Илариона (1049), “Повесть временных лет” (1113), “Слово о походе Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Олегова” (конец XII в.), “Поучение Владимира Мономаха” (1125) и др.

Принятие христианства на Руси состоялось, как писал Н.Я. Данилевский, “не путем подчинения высшей по культуре христианской народности, не путем политического преобладания над такой народностью, не путем деятельности религиозной пропаганды, а путем внутреннего недовольства, неудовлетворения язычеством и свободного искания истины”2. Православие, обогащая древнейшие русские политические представления, открыло для Древней Руси возможность свободного идейно-политического диалога с Византией (“Византийское наследство России” – А. Тойнби), Европой, всем христианским миром.

Предметом наиболее важных политических рассуждений в Древней Руси были такие проблемы, как происхождение государства, правомерность господства правящих кругов, пути укрепления княжеской власти, единство российских земель. Выделялись понятия: “истина”, “правда”, “закон”, “благодать” и др., что свидетельствует о достижениях в области политико-правовой мысли. Политические заявления, мысли, идеи, традиции и нормы формирующегося древнерусского права могли перемежаться и содержаться в одном источнике. (c.129)

Характерные черты древнерусских политических идей:

• обоснование божественного происхождения и незыблемости власти светских государей, использование для этого ссылок на библейские, древнеримские, древнегреческие и византийские источники;

• теснейшая связь с православной религиозной мыслью: многие политические произведения были написаны в монастырях летописцами или священнослужителями, обосновывавшими идею православного государства;

• отпечаток родовых и общинных отношений, воздействие соответствующих правовых норм и традиций древнерусского общества, в том числе дохристианских, тысячелетних языческих эпох;

• широкое использование различных аллегорических, легендарно-иносказательных, мифологические форм;

• распространенность политико-философских рассуждений о судьбах и единстве земли Русской, ее роли и месте в мире, об ответственности государей за ее развитие и т.п.

В древнерусских источниках княжеская власть виделась отцовской, традиционной. Так, в “Поучении Великого князя киевского, смоленского, черниговского и переяславского Владимира Мономаха” (1053–1125) говорится об ответственности князя за авторитет властей, политику, судебные и воинские дела. Основные политические идеи В. Мономаха: о качествах идеального христианского (православного) государя, который не терпит беззакония в религиозной и обыденной жизни, признает старшинство в роде, блюдет честь перед другими странами, ратует за единство русской земли как целого, скрепленное договорами между князьями. Особое внимание В. Мономах уделял просвещенности государя и его подданных. Он поучал: “Что имеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой (Всеволод Ярославич) знавший пять языков, оттого и честь от других стран”3.

Понятно, что источником верховной власти в христианской Руси мог выступать только Бог. Вместе с тем идея божественной власти дополнялась сильными общинными традициями, согласованием интересов “правящих и управляемых”. Именно отсюда идет традиция приглашения на “княжение” “независимого” кандидата со стороны. Традиция эта очень древняя: она неоднократно воплощалась в политической практике и не только Руси. Так, в “Повести временных лет” летописца Нестора (XII в.) повествуется о согласованном решении в призвании на княжение в Киев варяжских князей из Скандинавии. Этот летописный эпизод свидетельствует о том, что Древняя Русь, имевшая и прежде государственность, на определенном этапе своего развития избрала своеобразную форму правления: приглашения на княжение со стороны, но по законам и традициям русичей, что говорит о политической мудрости их руководителей, достигших согласия между собой и народом, обеспечившим независимость Древнерусского государства как от Византии, так и от других беспокойных соседей. (c.130)

Древнерусская политическая мысль и политика имели богатую нормативно-правовую базу. Одним из их источников являлась “Русская Правда краткой редакции – Закон русский”.

До наших дней дошло более ста списков “Русской Правды”, внесенных в летописи и церковно-юридические сборники. Большинство списков относятся к XV–XVI вв. Списки распадаются на три основные редакции: Краткую, Пространную и Сокращенную. Древнейшей редакцией, подготовленной не позднее 1054 г., является “Краткая Правда”, которая содержит 43 статьи и состоит из “Суда Ярослава Владимировича” (“Правда Ярослава”) (ст. 1–18), “Правды Ярославичей”, т.е. сыновей Ярослава – Изяслава, Святослава и Всеволода (ст. 19–41), “Покона вирного” (ст. 42), “Урока мостников” (ст. 43). Пространная редакция возникла не ранее 1113 г. и связывается с именем Владимира Мономаха. Она разделяется на “Суд Ярослава” (ст. 1–52) и “Устав” Владимира Мономаха (ст. 53–121). Сокращенная редакция появляется в середине XV в. из переработанной “Пространной Правды”.

“Русская Правда” определяла правовое положение отдельных групп населения, которое разделялось на свободных и зависимых людей. Кроме того, существовали промежуточные и переходные категории между ними. В качестве привилегированного слоя выступали князья, бояре, княжеские мужи, тиуны и огнищане. В отношении их действовали юридические привилегии – нормы о повышенной (двойной) ответственности за убийство представителя привилегированного слоя и об особом порядке наследования ими земли. В Краткой редакции “Русской Правды” в ст. 19, 22, 24–26 отмечалось, что если за убийство дворецкого, княжеского подъездного и княжеского тиуна следовало платить штраф в 80 гривен, то за старосту – 12, а за смерда – всего 5 гривен. Похищение княжеского скота также штрафовалось более высокий платой, чем воровство коня, коровы или барана, принадлежавших смерду.

К числу свободных, но не привилегированных лиц, относились посадские людми и смерды-общинники, которые уплачивали налоги и выполняли повинности в пользу государства. Свободный смерд обладал определенным имуществом, которое он мог завещать детям (землю только сыновьям).

Существовала большая категория зависимых людей: зависимые смерды, закупы, находившиеся в кабальной зависимости и наиболее бесправные – холопы (рабы). Все, чем обладал холоп, являлось собственностью господина. Закон регулировал источники зависимости (самопродажа, рождение от раба, совершение преступления и как наиболее частый, хотя в “Русской Правде” и неупоминаемый, – плен). (c.131) За избиение свободного человека холопу грозила смерть. В ст. 17 говорилось: “А после того, если где-либо найдет холопа побитый им человек, пусть его убьет”.

В древнейшей части “Русской Правды” заметны следы прежних обычаев. Так, в Краткой редакции “Русской Правды” в ст. 1 говорилось: “Если человек убьет человека, то мстит брат за (убийство) брата, сын за отца или двоюродный брат, или племянник со стороны сестры; если не будет никого, кто бы отомстил, положить 40 гривен за убитого”. Право кровной мести в Древнерусском государстве было ликвидировано только при сыновьях Ярослава: убийство окончательно заменяется денежным штрафом – выкупом.

Большое значение в Краткой редакции “Русской Правды” придается показанию свидетелей как важного элемента судебного процесса в Древней Руси. Так, в ст. 10 говорится о необходимости наличия двух свидетелей, для установления истины в результате драки. В Краткой редакции “Русской Правды” распространены понятия “ответчика”, “поручника” и “свода” из 12 человек, на котором происходило рассмотрение спорных вопросов. Для регуляции многих бытовых аспектов взаимоотношений между людьми в Краткой редакции “Русской Правды” существуют конкретные правовые нормы. Так, за кражу коня, оружия или одежды полагался штраф в 3 гривны, за порчу чужой одежды или оружия следовало уплатить цену этих вещей. За кражу холопа полагалось заплатить хозяину 12 гривен. Коллективная кража имущества или скота предполагала утроенную сумму обычного штрафа, умноженную на количество воров. Высокий штраф полагался за уничтожение межевого знака на дереве или на земле. Он доходил до 12 гривен в пользу потерпевшего. В последующих редакциях “Закона Русского” – “Правде Ярослава” упор сделан на регламентацию наказаний со стороны княжеского суда. В “Правде” сыновей и внуков Ярослава значительное число статей посвящено княжескому хозяйству.

“Русская Правда” представляет собой целую серию разновременных юридических установлений, постепенно расширяющих круг вопросов, охватываемых ими. Со временем “Русская Правда” из княжеского домениального закона превратилась в сборник норм феодального права в целом.

Объединение русских земель вокруг Московского княжества, образование единого русского государства, завершение процесса формирования великорусской народности, успехи в развитии экономики, культуры и дипломатии стали важными причинами подъема национального самосознания россиян. Постепенно, по мере укрепления роли государства, повышения значения православия, идея государственной и церковной независимости России трансформировалась в правящих кругах в идею особой международной православно-политической миссии России. (c.132) В результате этого была сформулирована концепция “Москва – третий Рим”, ставшая идеологической основой социально-политического согласия в обществе и определения границ государственных и религиозных интересов.

Эта концепция была изложена в “Сказании о Великих князьях Владимирских Великой Руси”, где говорилось, что московские князья являются преемниками византийских императоров. Наиболее рельефно мысль о новой роли Москвы была выражена в “Послании” псковского монаха Филофея к Великому князю Василию, где утверждалось, что “все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали (Рим от варваров, а Византия от турок), а третье стоит, четвертому же не бывать. И твое христианское царство другим не сменится”4.

Идеи концепции “Москва – третий Рим” стали официальной идеологией русских царей, при Иване III (1440–1505) – Великом князе “всея Руси”. Иване IV Грозном (1530-1584) и др. В силу этой концепции именно русским царям надлежало хранить и поддерживать православие как в самой Руси, так и в ближайших регионах Запада и особенно Востока. В этой концепции также отразился характерный для "русского государства союз царя и церкви, которые, в отличие от феодальной Западной Европы, обычно координировали свои усилия. Государство рассматривалось не как народный договор, контролируемый верховной властью, а как государева вотчина. Поэтому цель государства, народное благо подчинялись монаршему и церковному интересу.

Централизация власти в руках русских царей, активная внутренняя и внешняя политика резко повышала их ответственность за развитие политического процесса. В этой связи вызывают интерес “Грамоты” князя А.М. Курбского Ивану Грозному из Литвы, выражавшие интересы бояр. В них, вместе с полным признанием полновластья царя, говорилось, что царь должен советоваться со своими вельможами, иметь при себе мудрых советников, оставлять за боярином, в случае его недовольства царем, “право отъезда”, осуждались расправы над невиновными воеводами, предания “различным казням ведомых мужей и целых семей без суда и без повода”5.

В ответных “Посланиях” А.М. Курбскому Иван Грозный доказывал необходимость абсолютной власти государя, жестких мер по отношению к ее противникам, решительных действий для “защиты православных христиан”, обвинял “Курбского с товарищами” в измене. (c.133)

Утверждение неограниченной монархии, неразвитость политические структур, специфика развития препятствовали возникновению в России республиканских идей. Недовольные добивались не изменения политического управления, а облегчения его бремени. Например, И.С. Пересветов – общественный деятель XIV в., идеолог служилого дворянства, видя связь общественного зла с порабощением, лучшим средством уничтожения кабалы считал “ограничение боярства”, в борьбе против которого русские государи должны опираться на служилых людей.

К XVI в. относится выдающийся памятник русской политической и социальной мысли – “Домострой” (“Книга, называемая домостроем, которая содержит в себе полезные сведения, поучение и наставление всякому христианину – и мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам”), представлявший собой политическую доктрину о задачах государства, церкви и семьи. Эта книга утверждала власть государя (“царя бойся и во всем повинуйся ему. говори правду, как самому Богу”), защищала принципы патриархального быта, беспрекословного повиновения главе семьи. По “Домострою” главнейшие задачи государства совпадали с задачами церкви, а семья признавалась важнейшим государственным учреждением, фундаментом всего государственного здания.

Важнейшими юридическим документами этой эпохи являлись “Судебник” (1497), “Судебник” (1550) и “Стоглав” (1551) – сборники законов русского государства, кодифицировавшие нормы обычного права, уставные грамоты, княжеские указы и др.6

Важную роль в России в середине XVI – конце XVII в. играли Земские соборы (“советы всея земли”) – особая форма власти, организации и представительства в российских условиях основных групп господствующих сословий, общегосударственные учреждения. Как органы самодержавной, централизованной монархии Земские соборы пришли на смену древнерусским вечам, окончательно отошедшим в прошлое с завершением “собирания земель” вокруг Великого княжества Московского. Наименование нового учреждения возникло под влиянием практики русского духовенства, собиравшегося вокруг митрополита на “освященные земли” для решения вопросов, касавшихся всей русской церкви. Так, результатом Церковно-земского собора 1551 г. явился “Стоглав” – кодекс правовых норм внутренней жизни русского духовенства и его взаимоотношений с обществом и внешним миром.

Принципиальное значение имел Собор, начавшийся в сентябре 1648 и принявший в январе 1649 г. Соборное Уложение – свод законов российского государства, основной закон в России до первой половины XIX в. (c.134) Особенность составления Соборного Уложения, в отличие от аналогичных попыток кодификации права, состояло в том, что к нему широко привлекались представители сословий. 16 июля 1648 г. царь и Боярская дума вместе с Собором духовенства приняли решение о создании нового кодекса, проект которого было поручено составить комиссии из князей Н.И. Одоевского, С.В. Прозоровского, Ф.Ф. Волконского, а также специалистов – дьяков Г. Леонтьева и Ф. Грибоедова. Текст Соборного Уложения, после его утверждения Земским собором, был напечатан, и с этого временив России публикация законов стала необходимым условием их введения в действие.

Соборное Уложение ярко характеризуют политическую систему Московского княжества, его государственное устройство, право и обычаи. Первая глава “О богохульниках и о церковных мятежниках” предусматривала различные меры ответственности за преступления против религии и церкви, как важнейших институтов государства. Наказания за эти преступления и провинности были очень строгими. Так, ст. 1 гл. I предусматривала казнь и сожжение тех, кто “возложит хулу на Господа Бога”; ст. 2 гл. I – смертную казнь за бесчинства во время литургии.

В главе второй “О государьской чести и как его государьское здоровье оберегать” определялся статус главы государства – царя, самодержавного и наследного монарха. Утверждение (избрание) его на Земском соборе не колебало установленных принципов самодержавия и способствовало их легитимации. Впервые выделялись государственные преступления. Любые действия и преступный умысел против царя влекли за собой смертную казнь.

В главе “О государевом дворе” говорилось об охране царской резиденции, ее имущества и порядке. В последующих главах предусматривался ряд мер, направленных против подделок государственных документов, печатей, изготовления фальшивых монет. Излагались также условия выдачи и использования “проезжих грамот” для выезда за границу. Сложные условия русской государственности отражены в главе “Об искуплении пленных”, где устанавливался единый порядок сбора денег для выкупа пленных, чем занимался “Полоняничный приказ”. Самый высокий размер выкупа выплачивался за бояр и их детей, самый низкий – за пашеных крестьян. Одной из важнейших в Соборном уложении явилась глава девятая “Суд о крестьянах”, которая устанавливала бессрочный сыск беглых крестьян и тем самым завершала процесс закрепощения, оформления крепостного права.

Уложение разрешало продавать поместья в вотчину, предусматривался порядок выкупа вотчинных (наследственных) земель из числа заложенных и проданных. Тем боярам, поместья которых были в разоренных городах, полагались новые. (c.135) Основное внимание было обращено на освоение и закрепление за владельцами запустевших земель. Казакам запрещалось продавать или сдавать кому-либо свои вотчинные земли.

Следующие Земские соборы (1651 и 1653 г.) были посвящены вопросу о поддержке антипольской борьбы украинского народа. Собор 1653 г. вынес решение о принятии Малороссии в подданство московского царя. В 1681-1684 гг. состоялся Собор в связи с делами об “устроении и улучшении государевых ратей”. Петр I уже не нуждался в Соборах. Прекращение деятельности Земских соборов во второй половине XVII в. вытекало из общего укрепления централизованного аппарата самодержавной власти, которая, опираясь на приказное управление, перестала нуждаться в постоянной деятельности обширного сословного правления.

В целом русская политческая мысль допетровской эпохи в основном развивалась параллельно с государственностью, ориентировалась на православную церковь. Ее официальный критический анализ был практически невозможен и проявлялся либо в форме ересей, либо в редких зарубежных “Грамотах”.

К XVI в. в России появляются первые признаки начала процесса освобождения политической мысли от религии. Он был связан с творчеством Ф.И. Карпова, И.С. Пересветова, А.М. Курбского, выступавших за “справедливость государственного устройства”, сословную монархию.

С XVII в. в России проблемы власти становятся предметом специального наблюдения и анализа. Возникают идеи, предвосхищающие отдельные моменты петровских реформ. Яркими представителями политической мысли в этот период явились Ю. Крижанич и А. Ордин-Нащекин. Целесообразно обратить внимание на фундаментальный труд “Политика” хорватско-русского общественно-политического деятеля Юрия Крижанича (1617–1683), который прожил в России 17 лет и здесь же написал основные фрагменты своей работы. Крижанич – апологет самодержавия, “совершенного самовладства”, как наилучшего правления. “Правь так, – советовал он царям, – чтобы не захотели перемен. Для этого надо обеспечить благочестие, справедливость, покой, изобилие, веру, суд, мир и дешевизну”7.

Вместе с тем Крижанич полагал, что “безграничная власть противна божественному и природному закону”. Чтобы этого не произошло, он советовал ограничить законами всевластие “слуг царя”, установить новое, наилучшее законодательство, отменить слишком тяжелые для народа повинности. дать людям всех чинов и сословий подобающие привилегии. Благие законы лучше всего противостоят жажде власти. (c.136) В своем труде Ю. Крижанич анализирует экономические основы прочности государства – земледелие, ремесла, торговлю, рассматривает роль отдельных групп населения, а также обосновывает превосходство монархии над другими формами правления (олигархией, республикой, деспотией). Ю. Крижанич считал отсутствие городского самоуправления недостатком русской жизни, а Ордин-Нащекин, на основе своего воеводства в Пскове, даже разработал проект городского самоуправления. Особо следует заметить, что Ю. Крижанич разработал стройную политическую концепцию славянского единства, доказывал необходимость “объединения всех славян в единую семью”.

Политические исследования Ю. Крижанича и Ордин-Нащокина, направленные на упорядочение путем законов самодержавия в России, опередили свое время.

§ 2. Российская политико-правовая мысль XVIII в.

Новый этап в истории политической и правовой мысли России начинается на рубеже XVII–XVIII вв., с реформ Петра I. Социально-политические реформы в России затрагивали общие проблемы государства, структуры государственного аппарата, социального устройства общества и сословных отношений. Европеизируя Россию, Петр в то же время стремился укрепить абсолютную монархию, ограничить церковь и власть родовой аристократии.

Сторонники идеи просвещенного абсолютизма, политические теоретики “гнезда Петрова” (А.С. Пушкин): Ф. Прокопович (1681–1736) – автор “Слова о власти и чести царской”, “Регламента или Устава Духовной Коллегии”, Ф.С. Салтыков (1661–1715) – составитель “Пропозиций” по государственному устройству, В.Н. Татищев (1686–1750) – создатель “Истории Российской с самых древнейших времен”, И.Т. Посошков (1652–1726) – автор “Книги о скудости и богатстве” и др. – рассматривали государство в качестве гаранта общего блага, как силу, способную обеспечить “общенародную пользу” и “внимать разуму подданных”. В то же время в силу своеобразия российского исторического процесса и отсутствия демократических институтов все преобразования в стране могли осуществляться только сверху, “от царя”, как пожалование. Проекты реформ приобретали силу закона лишь в том случае, если были санкционированы государством, как бы исходили от него. Несогласие с государственной властью и издаваемыми законами не допускалось, верховный носитель власти ставился над всеми гражданами и сословиями, любые действия государя оправдывались, хотя просвещенный абсолютизм, по мнению Ф. Прокоповича, не может отождествляться с произволом верховного правителя. Про свещенный монарх должен править, опираясь на обоснованный и соблюдаемый свод законов. (c.137) Ф. Прокопович исходил из посылки, что основой прогресса, силы государства и благосостояния граждан является образование и распространение наук. Верховным носителем государственной власти должен быть просвещенный правитель: “В наследуемом царстве печется самодержец о добре общем, яко о своем домашнем”8.

В.Н. Татищев полагал, что выбор форм правления или избрание нового монарха должны соответствовать естественному закону и осуществляться “согласием всех подданных”. Форма правления зависит от географических условий, размеров территории и уровня просвещения. Анализируя различные формы правления: монархию, тиранию, аристократию, охлократию и демократию, В.Н. Татищев делал вывод о том, что монархия для “великих и пространных государств вынуждается обстоятельствами как наименьшее зло”. Впервые в его трудах ставилась проблема соотношения свободы личности и естественного права. Он показал, что крепостное право в России не оправдывают “ни естественный, ни божественный законы, ни действительно государственные интересы”9.

И.Т. Посошков, являлся представителем купечества, поддерживал преобразования Петра I. В “Книге о скудости и богатстве” подчеркивал, что укрепление независимости русского государства может быть достигнуто развитием отечественной промышленности, торговли и умножением народного богатства. Он отмечал, что благо народа – основа процветания отечества: “Не то царственное богатство, еже... казны много, но то, еже бы весь народ по мерностям богат был”10. Именно поэтому важнейшей задачей царской власти является забота о нуждах подданных, соблюдение их интересов, облегчение положения всех сословий. Сословное деление у Посошкова связано с размежеванием прав и обязанностей: дворяне должны состоять на гражданской и военной службе, на купечество следует возложить развитие промышленности и торговли, крестьяне обязаны усердно трудиться на помещиков. При этом царю следует охранять крестьян от нищеты и произвола, поскольку “крестьянское богатство – богатство царственное”. Обеспечить мир и согласие сословий, порядок в государстве можно путем “твердого смотрения”, основанного на законах, для чего необходима судебная реформа, по которой суд должен быть не сословным, а единым для всех.

Идеология просвещенного абсолютизма находила отражение в реформаторской политике первого императора России – Петра (1672–1725), способствовавшего упрочению положения дворянства и использовавшего жесткие меры для ее осуществления. (c.138) Многие политические документы, идеи, лежащие в их основе, Петр I разрабатывал сам, в силу чего его по праву следует считать выдающимся российским политическим мыслителем. Петр правил Россией несколько десятилетий (с 1682 г., реально с 1689 г. был царем, в 1721 г. – стал императором). К числу наиболее крупных преобразований в государственной сфере и соответствующих нормативных актов следует отнести: военную реформу и введенный в 1716 г. “Воинский Устав Петра Великого”, городскую реформу, начало которой положил “Указ об учреждении губерний и приписании к ним городов” (1708), установление порядка государственной службы, создание Сената, Синода и коллегий, закрепленное в “Генеральном регламенте” (1718), формирование иерархической системы должностей по 14 классам, отраженное в “Табели о рангах” (1722), политику меркантилизма в области промышленности и торговли, уравнивание вотчинных (наследственных) и поместных (дарственных за службу) владений, которые тоже стали передаваться по наследству в силу “Именного указа” (1714), создание Академии наук в 1724 г., введение гражданской азбуки и др.

Представляет научный интерес и практическую значимость анализ “Табели о рангах”, введенной в действие 24 января 1722 г. указом Петра I. Она состояла собственно из классификатора рангов (классов) и комментария к нему. “Табель о рангах” создала четкую иерархическую систему: должности были расписаны по 14 классам, или рангам, причем каждый из них в свою очередь подразделялся на военные, гражданские и придворные чины.

“Табель о рангах” явилась законом о порядке государственной службы и представила новую систему чиновной иерархии. Она завершила административные реформы центральных и местных государственных учреждений, в аппарате которых было занято значительное число чиновников. Ее основное значение состояло в рационализации и систематизации административной службы. В качестве важнейшего признака чиновной иерархии “Табель о рангах” выдвигала вместо происхождения и знатности принцип служебной и профессиональной годности. В социальном плане это означало известную демократизацию правящего сословия. Особое значение имело узаконивание приобретения дворянства выслугой и пожалованием государя. Приобретение дворянства путем выслуги чина усиливало социальную мобильность правящего сословия, открывало возможность прилива в его среду выходцев из других классов и сословий. Преимущество в новрй иерархической системе отдавалось воинским чинам перед гражданскими и Придворными. В своей основе она оставалась неизменной на протяжении длительного времени, вплоть до 1917 г. (c.139)

Классификатор "Табели о рангах"

“Табель” устанавливала строгое почитание высшего ранга низшим штрафы за нарушение субординации. На каждый чин полагалось иметь патент. Высший ранг “при всяких случаях” принадлежал Петру I, а вслед за ним принцам по его крови, и тем принцам, которые с “нашими принцессами сочетаны”. В чинах одного ранга преимущество отдавалось морским чинам над сухопутными в море, а сухопутным над морскими на суше. Воинские чины объявлялись выше прочих. Чины распространялись и женщин, подведенных под ранги соответственно занимаемым ими придворным должностям, а при их отсутствии по рангам мужей и отцов. (c.140)

Законные дети и их потомки всех служителей российских или чужеземных, имеющих или имевших один из первых восьми рангов, считались произведенными в дворянское достоинство, хотя бы они и “низкой породы были”. Любой воинский чин, который дослуживался до старшего офицера (восьмого ранга – майора), производился в дворянина. Дети, рожденные от них “в дворянстве”, также считались дворянами. Если же дети были рождены до получения дворянства, то по его достижению титул дворянина получал только один сын. “Табель” предполагала, что дворянские дети во время обучения проходят подготовку и по военным чинам, которые присуждались по годам учебы. Обладатели чинов обязывались к ношению соответствующих нарядов и ливрей, использованию адекватного экипажа. Все проблемы, возникавшие по вопросам толкования дворянских прав, почестей, гербов и т.д. рассматривались “геролд мейстером”, производством во дворянство занимался Сенат и Петр I.

Рассмотрение “Табели” в ряду других аналогичных памятников показывает, что в различных странах Европы возникали похожие принципы бюрократической организации общества и соответствующие им документы.

Интересна оценка политико-правовой и идеологической деятельности Петра I, в знаменитом слове одного из его сподвижников Ф. Прокоповича, произнесенном во время похорон императора в 1725 г. в Петропавловском соборе г. Санкт-Петербурга. “Какову он Россию свою сделал, -– говорил Ф. Прокопович, – такова и будет; сделал добрым любимою, любима и будет; сделал врагам страшною, страшная и будет; сделал на весь мир славною, славная и быть не перестанет. Оставил нам духовные, гражданские и воинские исправления”.

Во времена Екатерины II (1729–1796) начинается следующий этап в развитии политической и правовой мысли России. В знаменитом “Наказе” она обосновывала необходимость монархии, но при этом главной задачей монарха объявляла достижение общего блага и склонность всех к добрым делам, признавала его обязательство перед обществом. В “Наказе” отмечалось, что “равенство всех граждан состоит в том, чтобы все были подвержены тем же законам”. Однако на практике осуществлялись поддержка дворянства, расширение их прав и свобод (создание губернских дворянских обществ и собраний, избрание ими должностных лиц для сословного управления – предводителей и депутатов), дальнейшее закабаление крестьян. Политико-правовым обоснованием этих действий явилась “Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства”(1785). Проводилась и политика создания “среднего сословия” (шесть категорий) в городах: домовладельцы, купцы, ремесленники, именитые граждане (ученые), иностранцы, посадские люди (“Грамота на права и выгоды городам Российской империи” -–1785). (c.141)

В годы царствования Екатерины II сформировалась яркая плеяда политических просветителей – Н.И. Новиков (1740-1789), И.А. Третьяков (1735-1779), Я.П. Козельский (1728-1794). АЛ. Сумароков (1717– 1777). Все они критиковали крепостничество, говорили о важности моральных устоев в политике. Хорошо известен афоризм А.П. Сумарокова “Мораль без политики бесполезна, а политика без морали бесславна”. Н.И. Новиков в “Статьях по истории и философии” утверждал, что политика – это наука царствовать, устраивать счастье и благоденствие не только государя, но и всего народа. “Процветание государства зависит в первую очередь от доброты нравов, которые, в свою очередь, зависят от воспитания”11.

С.Е. Десницкий (1740–1789), первый русский профессор права, доказал неизбежность общности политических и правовых институтов при схожести экономических условий. Им был обоснован тезис об осуществлении законодательной функции монархом совместно с представительным органом – Сенатом. Согласно представлению Десницкого, судьи должны быть несменяемыми, независимыми; предлагалось введение института присяжных, которые должны выбираться от лица всех сословий.

На рубеже веков ярко проявился талант А.Н. Радищева (1749–1802) – демократа-просветителя, родоначальника революционного направления в политической науке России. Он являлся принципиальным противником самодержавия как политической формы правления, считая его “наипротивнейшим человеческому естеству состоянием”12. В выступлении против самодержавия Радищев опирался на историю длительного существования Новгородской республики, в чем усматривал доказательство приверженности русского народа к этой форме государственности. Будущую Россию он видел как свободную, добровольную федерацию городов, где народ был бы “истинный государь”. Вслед за Руссо выдвинул идею народного суверенитета. Народное правление должно осуществляться, по его мнению, не только в малых, но и в больших государствах. Радищев не был согласен с теорией разделения властей (Монтескье и др.), считал, что во главе народного правления должны стоять великие мужи, выдвинутые народом.

Н.А. Радищев отмечал, что заключая общественный договор, люди передают государству только часть своих прав, в силу чего за каждым членом общества сохраняется право защиты жизни, чести и собственности. Никакая власть и никакой положительный закон, не могут истребить прав, дарованных человеку самою природою. (c.142) Он был убежденным противником крепостничества, считая, что крепостное состояние противоречит естественному праву, поскольку все народы ро