Изменения в политике

ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ

§ 1 . Сущность и значение конфликтов в политике.

Место и роль конфликтов в политике.

Идея внутренней противоречивости, конфликтности политики утвердилась в науке с XIX в. А. Токвиль, К. Маркс, Г. Зиммель, а впоследствии К. Боулдинг, Л. Козер, А. Бентли и другие теоретики рассматривали конфликт как ведущий источ­ник политики, лежащий в основе происходящих в ней измене­ний и определяющий тем самым границы и характер существова­ния данной сферы общественной жизни.

Правда, в политической науке существует и противополож­ная точка зрения. Э. Дюркгейм, М. Вебер, Д. Дьюи и ряд других ученых исходят из вторичности конфликта для понимания сущ­ности политики и его подчиненности базовым общественным ценностям, объединяющим население и интегрирующим социум и политическую систему. С их точки зрения, единство идеалов и социокультурных ценностей позволяет разрешать существующие конфликты и обеспечивать стабильность режима правления. В связи с этим многие конфликты рассматривались ими как анома­лии политического процесса, а политика, в свою очередь, наде­лялась целями поддержания «социальной солидарности» (Э. Дюрк­гейм) или оказания «педагогического воздействия» на общество (Д. Дьюи) для воспрепятствования конфликтам.

Очевидно, что представления подобного рода, уверенность в способности человека воспрепятствовать противоречиям и кризисам политического развития могут быть соотнесены только с реальностью отдельных государств, обладающих прочными традициями длительного существования власти на основе единых для общества политических идеалов. Впрочем, и здесь эти пред­ставления вряд ли отражают достоверную картину. Ибо полити­ческие ценности по-разному усваиваются различными поколе­ниями, не всегда органично вписываются в реальную политичес­кую динамику и потому неизбежно сопровождаются конфликта­ми, ряд из которых ставит под сомнение универсальность привыч­ных для общества политических идеалов. Более того, даже инсти­туты власти, сформированные на базе единых ценностей, не всегда их отстаивают и укрепляют. Как справедливо отмечал С. Липсет, политические институты демократии могут быть использованы не только как орудия достижения консенсуса, но и как средства нагнетания напряженности и нарастания конфликтов.

В действительности реальное политическое сообщество людей всегда формируется через их взаимодействие, предполагая как со­трудничество, так и соревновательность. В целом политический конфликт и представляет собой не что иное, как разновидность (и результат) конкурентного взаимодействия двух и более сторон (групп, государств, индивидов), оспаривающих друг у друга распределение властных полномочий или ресурсов. Конфликт — один из возмож­ных вариантов взаимодействия политических субъектов. Однако из-за неоднородности общества, непрерывно порождающего не­удовлетворенность людей своим положением, различия во взгля­дах и иные формы несовпадения позиций, чаше всего именно конфликт лежит в основе поведения групп и индивидов, транс­формации властных структур, развития политических процессов.

Важно также и то, что конфликты, означая соперничество тех или иных субъектов (институтов) с одними силами, как правило, выражают их сотрудничество с другими, стимулируя формирование политических коалиций, союзов, соглашений. Тем самым политические конфликты предполагают четкое формулирование позиций участвующих в политической игре сил, что благоприят­но воздействует на рационализацию и структуризацию всего по­литического процесса.

Конфликты, сигнализируя обществу и властям о существую­щих разногласиях, противоречиях, несовпадении позиций граж­дан, стимулируют действия, способные поставить ситуацию под контроль, преодолеть возникшие возбуждения в политическом процессе. Поэтому дестабилизация власти и дезинтеграция об­щества возникают не потому, что возникают конфликты, а из-за неумения урегулировать политические противоречия, а то и про­сто элементарного игнорирования этих коллизий. Как справед­ливо считает немецкий ученый Р. Дарендорф, человеческая свобода и свобода политического выбора и частности «существует лишь и мире регулируемого конфликта». Поэтому только непрерывное выявление и урегулирование конфликтов может считаться услови­ем стабильного и поступательного развития общества. (Конфлик­тологи подметили: если энергия людей распылена па решение мно­жества властно значимых задач, а не концентрируется на каком-либо одном конфликте, такие социальные и политические систе­мы, как правило, сохраняют больше возможностей поддерживать стабильность своего развития. Л. Козер полагал: неоднородные внутренние конфликты, налагаясь друг на друга, способны пред­отвратить глобальный раскол общества, чреватый для последнего полной утратой жизнестойкости.)

Таким образом, можно утверждать, что только отдельные раз­новидности политических конфликтов носят действительно раз­рушительный для общества характер. В основном же (и прежде всего в странах с гибкой, развитой системой социального пред­ставительства) выявление и урегулирование конфликтов дает воз­можность эффективно поддерживать целостность политической системы, сохранять приоритет центростремительных тенденций над центробежными.

Как подчеркивал Р. Дарендорф, позитивная роль конфликтов особенно заметна в современную эпоху, поскольку непримиримые конфликты (в частности раннеклассовые противоречия между бур­жуазией и пролетариатом, о которых писал К. Маркс) относятся к политическому контексту XIX в. Нынешнее же столетие не только исчерпало условия, в которых собственность превратилась бы в пред­мет непримиримых противоречий между людьми, но и вооружило последних могучими средствами обуздания агрессивных политичес­ких сил. И подлинными знамениями нашего времени становятся гуманизация, постепенный переход приоритетов от групповых к индивидуальным ценностям, увеличивающие предпосылки для со­гласования и примирения позиций конфликтующих сторон.

ИСТОЧНИКИ ПОЛИТИЧССКИХ КОНФЛИКТОВ

Источники политических конфликтов ученые, как правило, видят в действии

либо внесоциальных, либо социальных факторов. Чаше всего к внесоциальным факторам относятся много­численные — в духе К. Лоренца — интерпретации различных видов политической напряженности, базирующиеся на признании сходст­ва внутривидовой враждебности животных и агрессивности человека. Однако данные современной науки не подтвердили, что люди обладают повышенной склонностью именно к конфликтам, а не к, положим, альтруизму или солидарности с себе подобными.

Более достоверно объясняет природу политических конфликтов признание ведущей роли социальных факторов. Среди дан­ного рода детерминант, как правило, выделяют три основные причины, лежащие в основе политической конфронтации. Прежде всего — это разнообразные формы и аспекты общест­венных отношений, определяющие несовпадение статусов субъек­тов политики, их ролевых назначений и функций, интересов и потребностей во власти, недостаток ресурсов и т.д. Эти, условно говоря, объективные источники политических конфликтов чаще всего детерминируют противоречия между правящей и контрэли­той, различными группами давления, представляющими интересы определенных рил и ведущими борьбу за части государственного бюджета, а равно и между всеми иными политическими субъекта­ми системы власти. Внешнюю напряженность такого рода кон­фликтов, как правило, удается погасить достаточно легко. Однако искоренить источники конфликтной диспозиции сторон, различ­ным образом включенных в политическую игру, можно только путем преобразований, либо меняющих саму организацию власти в обществе, либо реформирующих социально-экономические ос­нования политической деятельности конкурирующих субъектов.

Ко второму основному источнику политических конфликтов относятся расхождения людей (их групп и объединений) в базо­вых ценностях и политических идеалах, в оценках исторических и актуальных событий, а также в других субъективно значимых представлениях о политических явлениях. Такие конфликты наи­более часто возникают в тех странах, где сталкиваются качест­венно различные мнения о путях реформирования государствен­ности, закладываются основы нового политического устройства общества, ищутся пути выхода из социального кризиса. В разре­шении таких конфликтов найти компромисс порой весьма труд­но. Если же, как, к примеру, в современной России, идейные расхождения касаются основополагающих ценностей и приори­тетов политического развития, достижения согласия между кон­фликтующими сторонами (например приверженцами коммунис­тических и либерально-демократических идей) приходится доби­ваться в течение весьма и весьма длительного времени.

В последние годы ряд западных теоретиков (Дж. Бертон, К. Ледерер, Дж. Дэвис и др.) выдвинули еще одну версию, объясняющую природу политических конфликтов — т.н. теорию человеческих потребностей. Эта концепция утверждает, что конфликты возникают в результате ущемления или неадекватного удовлетворения потребностей, составляющих самое человеческую личность. Сто­ронники этой позиции относят к базовым источникам конфлик­тов разные ценности: О. Надлер — идентичность, экономичес­кий рост, трансценденцию (внутреннее самораскрытие); Р. Инглхарт — безопасность, общественное признание, нравственное совершенствование и проч. Удовлетворение такого рода стремле­ний не может быть предметом купли-продажи, торга с властью, которая должна лишь видоизменять и совершенствовать полити­ческие структуры в целях наиболее полного и адекватного удов­летворения этих универсальных человеческих потребностей.

И, наконец, третьим источником политических конфликтов в политической науке рассматриваются процессы идентификации граждан, осознания ими своей принадлежности к социальным, этническим, религиозным и прочим общностям и объединениям, что определяет понимание ими своего места в социальной и по­литической системе. Такого рода конфликты характерны прежде всего для нестабильных обществ, где людям приходится осозна­вать себя гражданами нового государства, привыкать к нетради­ционным для себя нормам взаимоотношений с властью (как это, к примеру, происходит в современной России после распада Со­ветского Союза). Такого же характера противоречия возникают и в тех странах, где напряженность в отношениях с правящими структурами вызывает защиту людьми культурной целостности своей национальной, религиозной и т.п. группы, стремление по­высить ее властный статус (например католиками Северной Ир­ландии, франкоязычным населением Канады и т.п.).

Типология политических конфликтов.

Характер изменений политических процессов, темпы и направленность эволюции венным образом зависят от типа доминирующих политических кон­фликтов. В самом общем виде в политической науке принято класси­фицировать конфликты по следующим основаниям:

- с точки зрения зон и областей их проявления. Здесь прежде всего выделяются внешне- и внутриполитические конфликты, которые, в свою очередь, подразделяются на целый спектр раз­нообразных кризисов и противоречий. Так, среди международ­ных конфликтов могут выделяться кризисы типа «балансирования на грани войны» (Д. Даллес), отражающие выдвижение одним государством требований и притязаний к другому в надежде, что противник скорее уступит, чем будет бороться; «оправдания враж­дебности» (Р. Лебоу), характеризующие провокационную деятельность государства против потенциального противника с тем, что­бы использовать сложившуюся ситуацию для выдвижения ему не­приемлемых требований (так, к примеру, действовал Гитлер, ин­сценировав нападение на радиостанцию в Гляйвице для оправда­ния развязывания войны против Польши) и т.д. Внутриполитичес­кие конфликты также подразделяются на кризисы и противоречия, раскрывающие взаимодействие между различными субъектами власти (правящей и оппозиционной элитами, конкурирующими партиями и группами интересов, центральной и местной властью и т.д.), отра­жающие характер политических процессов, по которым разгорает­ся спор групп и индивидов (в сфере государственного управления или массового участия граждан в политике) и т.д.;

- по степени и характеру их нормативной регуляции. В дан­ном случае можно говорить о (целиком или частично) институализированных и неинституализированных конфликтах (Л. Козер), характеризующих способность или неспособность людей (инсти­тутов) подчиняться действующим правилам политической игры;

- по их качественным характеристикам, отражающим раз­личную степень вовлеченности людей в разрешение спора, ин­тенсивность кризисов и противоречий, их значение для динами­ки политических процессов и проч. Среди конфликтов данного типа можно выделить «глубоко» и «неглубоко укорененные» (в сознании людей) конфликты (Дж. Бертон); конфликты «с нуле­вой суммой» (где позиции сторон противоположны, и потому победа одной из них оборачивается поражением другой) и «не с нулевой суммой» (в которых существует хотя бы один способ нахождения взаимного согласия — П. Шаран); антагонистические и неантагонистические конфликты (К. Маркс), разрешение ко­торых связывается с уничтожением одной из противоборствую­щих сторон или — соответственно — сохранением противоборст­вующих субъектов и т.д.;

- с точки зрения публичности конкуренции сторон. Здесь имеет смысл говорить об открытых (выраженных в явных, внеш­не фиксируемых формах взаимодействия конфликтующих субъ­ектов) и закрытых (латентных) конфликтах, где доминируют те­невые способы оспаривания субъектами своих властных полно­мочий. Если первый тип подобных конфликтов хорошо различим
в разнообразных формах массового участия граждан в политической жизни (например в виде манифестаций, забастовок, участия в выборах и т.д.), то второй более характерен для скрытых от глаз обывателя процессов принятия решений (в частности взаимодей­ствий внутри правящей элиты, отношений между различными вет­вями власти);

- по временным (темпоральным) характеристикам конкурент­ного взаимодействия сторон — долговременные и кратковремен­ные конфликты. Так, возникновение и разрешение отдельных конфликтов в политической жизни может завершиться в течение предельно короткого времени (например отставка министра в связи с публикацией сведений о ею предосудительных действи­ях), но может быть соотнесено с жизнью целых поколений (про­тивоборство диссидентов с коммунистическими режимами в стра­нах Восточной Европы и бывшем СССР, военно-политические конфликты между Израилем и рядом арабских государств и т.д.);

- в соотнесении со строением и организацией режима прав­ления. В данном случае, как правило, выделяют конфликты вер­тикальные (характеризующие взаимоотношения субъектов, при­надлежащих к различным уровням власти: между центральными и местными элитами, органами федерального и местного само­управления и т.д.) и горизонтальные (раскрывающие связи однопорядковых субъектов и носителей власти: внутри правящей эли­ты, между неправящими партиями, членами одной политической
ассоциации и т.д.).

Каждый тип конфликта, обладая теми или иными свойствами и характеристиками, способен играть разнообразные роли в кон­кретных политических процессах, стимулируя отношения сорев­новательности и сотрудничества, противодействия и согласова­ния, примирения и непримиримости.


§ 2. Управление политическими конфликтами.

Общее и особенное

в технологиях урегулирования конфликтов.

В современной политической науке первостепенное внимание уделяется поиску форм и способов контроля за протеканием конфликтов, выработке эффективных технологий управления ими. К контролю за кон­фликтом стремятся даже те силы, которые заинтересованы не в урегулировании, а в перманентном его обострении, консервации, что, но их расчетам, могло бы породить ситуацию, которую можно использовать более эффективно, чем противники. В этом случае оппозиционные силы могут постоянно оспаривать предлагаемые властями правила игры, ставя их перед необходимостью ужесто­чать свои требования, что дает повод обвинить их в недемократиз­ме. В свою очередь и правящие элиты нередко выдвигают неприемлемые условия для сотрудничества с оппозицией, надеясь на истощение ее сил или на компрометацию в глазах общественного мнения (как не стремящейся к общественному согласию).

Однако в большинстве случаев политические силы стремятся к контролю за конфликтами именно с целью их урегулирования. При этом в качестве субъекта управления конфликтом могут выступать как одна из его сторон, так и, условно говоря, третья сила, не участвующая в нем, но заинтересованная в его урегулировании (на­пример ООН в разрешении арабо-израильского конфликта). Осо­бым значением для политической жизни обладают те случаи, когда стремление управлять развитием конфликта исходит со стороны правящих структур, центральных властей государства.

Но кто бы ни выступал субъектом управления конфликтом, поиск технологий регулирования конкурентных взаимоотноше­ний неизбежно опирается на решение ряда универсальных задач:

- воспрепятствовать возникновению конфликта либо его раз­растанию и переходу в такую фазу и такое состояние, которые зна­чительно увеличивают социальную цену за его урегулирование;

- вывести все теневые, латентные, неявные конфликты в открытую форму с тем, чтобы уменьшить неконтролируемые процессы и следствия данного взаимодействия избежать внезапных, обвальных потрясений, на которые невозможно будет правильно и оперативно отреагировать;

- минимизировать степень социального возбуждения, вызывае­мого течением политического конфликта в смежных областях поли­тической (общественной) жизни, чтобы не сдетонировать более широкие, дополнительные потрясения, на регулирование которых будет необходимо тратить дополнительные ресурсы и энергию.

Эти универсальные цели, лежащие в основании стратегии уп­равления конфликтами, неизбежно конкретизируются в соот­ветствии с основной установкой — либо на урегулирование, либо на разрешение спорных ситуаций. Урегулирование, в частности, предполагает снятие остроты противоборства сторон, а также стремление субъекта управления избежать наиболее негативных последствий конфликта (для себя, государства, общества в целом). Оно может быть полным или частичным. Однако в любом случае достигаемый между сторонами компромисс не может устранить причин конфликта, сохраняя тем самым определенную вероят­ность нового обострения уже урегулированных отношений. Раз­решение же конфликта предполагает исчерпание самого предме­та спора или такое изменение ситуации и обстоятельств, кото­рое породило бы бесконфликтные отношения сторон, отноше­ния партнерства, исключило опасность рецидива разногласий.

Для управления конфликтами политический субъект должен учитывать наиболее принципиальные внешние и внутренние фак­торы их формирования и протекания. К характеристикам, влияющим на формы и методы деятельности субъекта управления, мож­но отнести: степень открытой и политической системы (отражающей. к примеру, наличие или отсутствие в ней «предохранительных клапанов», способных защитить правящие структуры от наиболее агрессивных форм политического протеста); уровень сплоченнос­ти конфликтующих групп и интенсивность внутренних взаимоот­ношений их членов; характер вовлеченности широких социаль­ных слоев в спорные взаимоотношения; эмоциональную насыщен­ность политического поведения групп и граждан и их способ­ность к самоограничению своих властных притязаний и т.д.

Для выработки технологий контроля за конфликтом особен­но важен учет субъектом управления не общих (условно говоря — макрополитических) факторов его протекания, а специфики це­лей, выбираемых в соответствии с особенностями этапа его фор­мирования и развития. Как правило, в науке выделяются этапы возникновения, развития и окончания политических конфлик­тов. В то же время особенности поведения субъекта управления конфликтом могут как определяться постановкой комплексных задач, учитывающих специфику каждого этапа в целом, так и за­висеть от более узких, специализированных целей, которые он ставит перед собой на каждом этапе в отдельности. Поэтому в науке могут разрабатываться технологические модели поведения лидеров, правительств, государств и прочих субъектов управле­ния конфликтами не только применительно ко всем (или отдель­ным) этапам их протекания (например «трехпериодная модель» М. Брегера деятельности правительств в условиях международ­ного кризиса), но также и касающиеся отдельных сторон или аспектов их деятельности внутри каждого из этапов (в частности тактика переговорного процесса).

Этап возникновения конфликта.

Конфликтные отношения зарождаются, когда складывается атмосфера на­пряженности между оппозиционными сторонами, выражающая наличие определенного предмета спора и конкуренции, несовпа­дения позиций политических субъектов. На этом этапе пружина конфликтного взаимодействия еще сжата и контуры будущего раз­вития противоречия могут только угадываться.

Таким образом, главной задачей субъекта, стремящегося контро­лировать течение этого конфликта, является раскрытие его подлин­ных причин, а следовательно, и истинных целей, преследуемых его. участниками. Сложность такого анализа в значительной степени усугубляется частым стремлением сторон скрыть, замаскировать насто­ящие причины противоречия со своим оппонентом (нередко это вызывается желанием использовать не вполне законные методы для

причин спора вызовет негативную реакцию общественности).

Отыскивая подлинные причины конфликтных отношений, субъект управления должен уметь отличать их от повода, толчка к началу событий (например недовольство социально-экономи­ческим курсом властей со стороны оппозиции и начало проведе­ния ею акций протеста в ответ на конкретные действия прави­тельства, воспринятые как угроза своему существованию). Пра­вильный анализ позволит не только выявить источник полити­ческого напряжения, но и предотвратить возможный «отрыв» конфликта от своих первоначальных причин и переключение активности сторон на новые политические цели, консервирую­щие прежние поводы для конкуренции и, тем самым, переводя­щие противостояние в закрытую форму существования, чрева­тую внезапными социальными потрясениями. Так, например, длительное нежелание властей видеть в ряде районов СССР на­циональную подоплеку некоторых экономических, культурных и прочих противоречий в значительной степени спровоцировало там серьезнейший кризис межнациональных отношений и ли­шило государственные органы многих средств и возможностей эффективно влиять на развитие событий.

Таким образом, чем строже определен предмет спора, тем у субъекта управления больше шансов локализовать его развитие, направить конкуренцию сторон в выгодное для себя русло. Если же в качестве субъекта управления конфликтом выступают правящие структуры, то поиск ими причин напряженности и выработка тех­нологии ее урегулирования должны неизбежно дополняться опре­делением своей ответственности за возможное развитие событий. В этом смысле, как подчеркивал французский конфликтолог Ж. Фаве, власти могут выбрать одну из трех моделей поведения: игнориро­вать возникновение конфликта, давая ему возможность тлеть, само­возбуждаться и перемещаться в другие сферы властных отношений; избегать четкой публичной оценки его природы, стараясь таким образом «понравиться» разнообразным слоям населения, высказы­вающим различные точки зрения относительно данной проблемы (попытки взять под контроль развитие ситуации будут в таком слу­чае весьма робкими и непоследовательными); активно участво­вать в урегулировании или разрешении конфликта.

В последнем случае стремление управлять развитием конфликта должно опираться на точный анализ сложившейся в целом «соци­ально-политической конфигурации» в обществе, предусматриваю­щий оценку установившегося соотношения сил, накала противостояния сторон, прогнозирование их возможных действий. Влас­тям необходимо проработать различные сценарии развития конфликта и своих собственных действий, определить возможные от­ветные ходы на акции противников, очертить проблематику по­тенциальных переговоров и круг явно неприемлемых действий в любых ситуациях.

От первоначальных оценок ситуации будет непосредственно за­висеть, станут ли власти стремиться сохранить паритет конфликту­ющих сторон или поддержат одну из них, будут способствовать умень­шению или повышению напряженности отношений и т.д. Однако при любом варианте власти обязаны установить определенные нор­мы и правила взаимодействия конфликтующих сторон, что должно способствовать институциализации конфликта с самого начала, введению его в рамки, позволяющие контролировать ею ход и развитие. Институциализация конфликта не только увеличивает защи­щенность общества и безопасность государства в этой ситуации, но нередко переводит состязательность сторон в такие формы, которые создают предпосылки самозатухания конфликта.

Неотъемлемой стороной деятельности властей, стремящихся поставить конфликт под свой контроль, является и т.н. конструиро­вание социального окружения данного спора. Эти меры подразуме­вают соответствующую ориентацию и мобилизацию общественного мнения, что позволяет создать в государстве климат осуждения или поощрения одной (или всех) из конфликтующих сторон, сужают поле для маневров противников правящего режима, способствуя повышению стабильности государственной власти.

Определяя стратегические и тактические цели регулирования конфликта, власти должны подготовиться «технически»: убедить­ся в компетентности привлекаемых экспертов и аналитиков, спе­циалистов в соответствующей сфере государственного управле­ния (т.е. в специфической области политики, где возник конфликт, — социальной или налоговой политики, управления наукой и проч.); проверить надежность коммуникаций, центров обработки информации о текущих событиях, их материальной обеспеченности; улучшить взаимосвязь между различными уровнями и звеньями власти, вовлеченными в регулирование конфликта; приспособить структуру институтов власти для осуществления эффективного контроля событий; проверить готовность механизмов власти для решительного применения силы. Вся совокупность этих мер должна адекватно соответствовать ресурсам, имеющимся в распоряжении, верхов, а также способствовать поддержанию имиджа властей — формировать у населения убежденность, что власти не боятся раз­вития конфликта и способны держать его под контролем.

Этап развития конфликта.

С развитием конфликта круг деятельности субъекта, пытающегося контро­лировать его протекание, расширяется. На данной стадии более отчетливо проявляются силы, поддерживающие каждую из кон­фликтующих сторон или противостоящие им; становится очевид­ным, расширяется или сужается область распространения спора, какова степень его интенсивности и т.д. Таким образом увеличи­вается число факторов, которые необходимо отслеживать для со­хранения контроля над развитием конкурентных отношений.

Принимая решение, субъект управления конфликтом должен опираться на более широкий круг информации, повышая ее опе­ративность, строго отбирать достоверную информацию из масси­ва поступающих сведений. Причем информацию следует соби­рать не только о «видимом слое» поведения сторон, но и об их скрытых, а порой и тщательно скрываемых замыслах и намерени­ях. Особое значение в таких ситуациях приобретает борьба с дез­информацией, так как стремление той или иной стороны исказить сведения о своих целях, по мнению французских ученых Фюстье и Амираля, нередко провоцирует субъект управления конфликтом на весьма безрассудные действия.

Расширяя информационное поле контроля, власти, как прави­ло, уточняют образы конфликтующих сторон (позиции, склонность к компромиссам, допустимые возможности изменения целей и т.д.) и собственные оценки, выработанные ранее. Специалисты в об­ласти международных отношений американцы Г. Снайдер и П. Лизинг в связи с этим различают изменения, происходящие в т.н. фоновых образах (отражающих оценку конфликтующих сторон через призму долговременной перспективы их эволюции), а также «текущих» образах (выражающих изменения во взглядах на их ак­туальные, сиюминутные позиции).

Уточняя такого рода оценки, власти должны непрерывно со­поставлять изменяющиеся позиции сторон, стараться проник­нуть в тактику поведения конфликтующих, нащупать точки со­прикосновения оппонентов. В конечном счете оценка различ­ного рода макро и микрофакторов, обусловливающих проте­кание конфликта, должна дать четкое представление о его ин­тенсивности: обладает ли он тенденцией к спаду или к нараста­нию. В соответствии с выводами должна скорректироваться и так­тика действия властей.

Так, при спаде интенсивности внимание правящих структур, как правило, ослабевает, а количество ресурсов, направляемых на регулирование конфликта, уменьшается. Власти даже могут попы­таться повернуть конфликт в такое русло, где бы он не решался, но и не оказывал неблагоприятного воздействия на политические отношении. Нарастание же напряженности конфликта предпола­гает иную тактику действий.

Вообще, как подметили конфликтологи, противоречия нарас­тают с увеличением численности конфликтующих групп, повыше­нием эмоциональной вовлеченности людей в эти взаимоотноше­ния. Особенно высоко напряжение в конфликтах, ведущихся на уровне ценностей, и прежде всего тех, что касаются нравствен­ной самооценки сторон, представлений о чести и достоинстве. (В этом случае стороны воспринимают предположительное окончание конфликта как персонально значимый выигрыш или проигрыш и потому зачастую отказываются даже рассматривать варианты согла­шения, чтобы не поступиться принципами.) Так или иначе, но уси­ление напряженности (увеличение «политического стресса») долж­но побудить власти прежде всего позаботиться о недопущении край­них, разрушительных форм конкурентного взаимодействия, и осо­бенно тех, которые могут повлечь дестабилизацию и нарушение функций основных органов государственного управления. В то же время установление этих предельных рамок для разрастания кон­фликта должно ориентироваться на законные методы регулирова­ния политических отношений, поддерживать конвенциональный стиль политического диалога. Однако сказанное отнюдь не отвер­гает право властей использовать предусмотренные законом акции устрашения или применения насильственных мер против наибо­лее агрессивных и опасных для общества сил.

Для направления интенсивного конфликта в нужное русло влас­ти должны постоянно «конструировать социальное окружение» — информировать общественность о выработанных оценках поведе­ния сторон, об изменении их позиций, обнародовать точки зрения на развитие ситуации, способные обеспечить благоприятный эмо­циональный настрой граждан и навязать сторонам собственные критерии оценки соотношения сил, способы выхода из кризиса и т.д. Опираясь на общественное мнение, власти могут эффективнее влиять на тактику поведения сторон, поддерживать или препятст­вовать доминирующим установкам их поведения.

В самом общем плане принято выделять три основных типа вза­имоотношений между сторонами конфликта: конкурентный, пред­полагающий постоянное воспроизведение соперниками оппозици­онных отношений друг к другу; индивидуалистический, характери­зующий стремление какой-то стороны получить односторонние пре- . имущества, игнорируя права и интересы соперника; кооперативный, выражающий готовность участвующих и споре сторон уважать чу­жие интересы и совместно искать выход из противоречий.

Таким образом, для поддержания оптимальных, с точки зре­ния властей, форм взаимоотношений между конфликтующими сторонами необходимо целенаправленно искать выигрышную тактику, изменяя структуру и способы собственных действий; совершенствовать коммуникационные процессы для оптимиза­ции режима принятия решений; поддерживать нормы и правила политического противоборства, способствующие повышению сплоченности и интегрированности общества. В целом эффек­тивность действий властей на этапе развития конфликта опреде­ляется их способностью законными методами обеспечить сниже­ние напряженности в отношениях сторон и поворот их к прими­рению позиций.

Этап окончания конфликта.

Это наиболее сложная фаза, ибо от результата окончания спорных отно­шений зависит заново складывающийся баланс политических сил.

Обычно в конфликтологии рассматривают два основных вари­анта окончания конфликта — достижение примирения сторон либо их непримиримость (т.е. создание тупиковой ситуации, не­разрешимости конфликта). Между этими полюсами пролегает целый ряд вариантов эволюции конфликта, отражающих его ру-тинизацию (сохранение прежней интенсивности), снижение или, напротив, нарастание взаимооппозиционности сторон. Конфликт может оказаться и неразрешимым, тогда создается положение, которое ведет не к его окончанию, а как бы к «круговому движе­нию». Это требует от субъекта управления конфликтом пересмот­ра и повторения своих действий и операций, соответствующих двум первым этапам конфликтного взаимодействия. Иными словами, такая ситуация предполагает совершенствование или поиск новой стратегии и тактики контролирования, управления конфликтом.

Примирение же участвующих в конфликте сторон, как уже го­ворилось, может носить характер полного или частичного урегу­лирования (т.е. изменения поведения одной или нескольких сто­рон конфликта без исчерпания предмета спорных отношений) либо разрешения конфликта (уничтожающего сам повод для такого вза­имодействия сторон). При этом нельзя сбрасывать со счетов и то, что конфликт может разрешиться сам по себе, без попыток его сознательного регулирования (например из-за утраты актуальнос­ти предмета спора, усталости политических субъектов, истощения ресурсов и проч.).

Для достижения примирения субъекту управления конфлик­том необходимо найти средства, способные обеспечить такое раз­витие событий. Уже упоминавшийся Ж. Фаве считает, что добиваться примирения необходимо через соглашение, компромисс, подчинение, уступку и разрыв (с прошлым). Среди принципов урегули­рования, о которых говорит Н. Нордлинжер, можно отметить созда­ние стабильной коалиции сил, соблюдение пропорциональности усилий, обеспечение взаимного права вето. Р. Даль (исключая тупи­ковый путь развития событий) предпочитает говорить о принуди­тельных и мирных средствах примирения сторон.

Учитывая наиболее типичные средства, можно выделить два наиболее общих пути примирения сторон:

1. Мирное урегулирование конфликта в результате: достиже­ния компромисса на основе сохранения исходных позиций; со­глашения, основанного на взаимных уступках; истощения ресур­сов одной или нескольких сторон, что делает невозможным про­должение соперничества; обретенного в ходе спора взаимоуваже­ния сторон, понимания прав и интересов соперника. Чаще всего этот путь примирения связан не с односторонним навязыванием воли, а с обоюдной активностью конфликтующих сторон. Так, в Совете Безопасности ООН принцип единогласия предполагает учет позиций каждого из его членов;

2. Примирение на основе принуждения или, другими слова­ми, использования «командного стиля» (П. Шаран) взаимоотно­шений, позволяющего одной из сторон игнорировать аргументы соперника. В основе этою навязываемого одной из сторон (или третьей силой всем сторонам) характера взаимодействия может лежать:

- явное превосходство (сохраненных, приобретенных) сил и ресурсов с одной стороны и их дефицит с другой;

- изоляция одной стороны конфликта, понижение ее статуса, а также другие состояния, свидетельствующие об ослаблен

Подобные работы:

Актуально: